Мимо шли люди. Все куда-то спешили. И никто его не замечал. А он сидел, весь такой сгорбленный, в затертом до дыр пиджаке. В руках у него была коробка, в которой лежали погрызаное яблоко, кусок черствого хлеба и что-то напоминающее йогурт. Который, судя по всему, помер от срока годности пять веков назад. Он сидел в углу, словно выброшенное животное, и то и дело судорожно хватался за одноразовую ложку и пытался съесть эту белую смесь. Невозможно было определить, сколько ему лет. Вроде около пятидесяти, а глаза показывали все восемьдесят. От него ужасно воняло. Воняло прокуренностью дешевых папирос, перегаром и помойкой. Когда он закончил "трапезничать", аккуратно сложив коробку под единственное одеяло, стал смотреть на мир вокруг себя. Глаза полные боли, тоски и проклятий за то, кем он стал. Удобно усевшись на свое одеяло, он вытащил из пиджака что-то вроде книжки или блокнота. Из брюк появилась ручка, и он стал что-то усердно то ли писать, то ли выводить на листах. Он делал паузы. Все время поднося ручку к губам, словно думая о чем-то. Видимо, закончил. Вырвав лист, он бережно положил его рядом. Вдруг из всей спешащий толпы невесть откуда появилась девочка. Она была одета в голубое платьице и такого же цвета туфельки. На голове красовался огромный белый бант, а в руках она держала шарик и маленький букетик полевых цветов. Она остановилась напротив сидящего мужчины и стала его изучать. Увидя девочку, он отложил ручку и блокнот и не знал как реагировать. Уже давно возле него никто не останавливался. Никто не стоял так близко. Да и с чего бы? Он житель помоек, дешевый сорт, отброс общества. А тут она… Глядит на него бездонными огромными голубыми глазами и не пугается. Он еще посидел в замешательстве, а потом почти шепотом произнес: – Умоляю, не шевелись.

Он снова взял в руки свой блокнот и с огромным волнением принялся что-то опять выводить. Еще немного, и он уже отрывал лист, передавая его девочке. Она все это время послушно стояла, и лишь любопытные глазки бегали по сторонам.

Ее кто-то окликнул. Это была ее мать. Когда женщина увидела, с кем стоит ее дочь, она со страхом подлетела и начала оттаскивать ребенка. Девочка в ужасе, не понимая что от нее хотят, стала громко плакать, крича на мать. Та еще больше завелась и пригрозила наказанием за непослушание. Девочка вдруг застыла, слезы исчезли, и она почти металлическим голосом произнесла:

- Да, от него воняет, и он не одет, как наш папа, во все красивое и дорогое. У него нет кроватки с чистыми подушками. Он кушает страшный хлеб и пьет грязную воду. Зато он на меня не кричит, как вы. И он меня просто нарисовал.

После этих слов она повернулась к мужчине и вручила ему свои подарки: шарик и букетик. Наклонилась к нему и сказала:

- Извини, у меня нет денег, чтобы дать тебе на еду, у меня есть только мои любимые вещи. Если ты поставишь цветы в воду, они еще долго будут пахнуть, а шарик привяжи покрепче, и он не улетит.

Погладив его по щеке, она растворилась в толпе так же внезапно, как и появилась. Он никогда ее больше не видел, но те десять минут тепла и счастья он запомнил навсегда.

Дети – они волшебники. Они всегда чувствуют, когда нам плохо, когда хорошо. Они не всегда нас слушаются, но на то они и дети. И только дети не разделяют людей на классы, на статус каждого. Им все равно, какого цвета рубашку вы сегодня наденете и какой высоты каблуки. Им на самом деле наплевать, толстый вы или худой. Им нет никакого дела до ваших скидок на косметику и постоянные перезвоны с подружками. Они видят больше, глубже и шире. Это мы, заносчивые, образованные, с дорогим парфюмом и холодильником последней модели, не то что не будем говорить с такими отбросами, как этот мужчина, мы просто не обратим свое драгоценное внимание на них. А знаете, что страшно? Никто из нас не знает, займет ли он завтра место рядом с тем мужчиной.