≈ Журнал Friends-Forum.com ≈
 
Главная
 
Выпуск #36
21/08/2011
Просмотров: (21161)
ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ
ПСИХОЛОГИЯ
ФОТОПУТЕШЕСТВИЯ
ПОЭЗИЯ
ПРОЗА
ОТ РЕДАКЦИИ
ВЕРНИСАЖ
УВЛЕЧЕНИЯ
КИНО
ПАМЯТЬ
 
 
 
Архив
 
  Поиск:
 


  Добавить статью
  Пишите нам
 
 
Вход для авторов


Женский журнал Jane
Интернет каталог сайтов - JumpLink.ru
WWWCat: каталог интернет-ресурсов
Narod.co.il Top 100


Раскрутка сайта, Оптимизация сайта, Продвижение сайта, Реклама!
Fair.ru Ярмарка сайтов
Знакомства Cайт знакомств, девушки, мужчины, женщины, любовь, знакомство cлужба знакомст


Сейчас в эфире[1]:
 Гостей: 1
 Участников: 0


  Леденцы из Лондона.

                                                   ЗАЗЕРКАЛЬЕ

      Кэбмэн оказался левшой. Выписал чек левой рукой, откозырял в окошко правой. Что было логично, учитывая, что ехал он по левой стороне улицы и крутил правосторонний руль. Спрашивается: мог ли он после этого оказаться правшой?

За кадром этого риторического вопроса остался диалог:
- Возьмём кэб?
- Попробуем. Только надо сообразить... Итак: мы должны ехать туда (гранитный перст вонзается в мякоть невидимой цели). И это означает, ...что кэб поедет... поедет кэб... он поедет по той стороне, да! ... или по этой? 


                                                        ЭРОС

     В Национальной Галерее забредаю в зал Николя Пуссена. На всех полотнах знаменитого нормандца бушует языческий жар античности: стыд и срам и другие чудесные штучки. Вакханалии нимф и сатиров выписаны Пуссеном с тёплой и даже влажной нежностью: триумф Пана, триумф тела, триумф танца, триумф вина, лобзаний, касаний и прочих излишеств. Заказчик весёлых вакхических картинок – Его Высокопреосвященство кардинал Ришелье. Хотел украсить кабинет в своём шато.
Чуть в стороне от многолюдных оргий замечаю небольшое полотно «Нимфа и Сатиры» - островок покоя и неги. Обнажённая Нимфа лежит на полянке в тени платана и занимается, прикрыв глаза, очаровательным рукоблудием. Средних лет Сатир (бронзовый загар, мощный горячий торс), приподняв нимфино покрывало, наблюдает, веселясь, за увлечённой дамой. Она его не замечает. Второй Сатир, помоложе, посатиристей, (далее – прямой перевод с английского) «прячет своё возбуждение за дерево». Там же, за деревом, надо думать, он это возбуждение и успокаивает доступным способом. Толстенький Купидон валяется в дюйме от белой нимфиной груди. Воздух в картине и около неё напряжён, стрекочет гормонами, благоухает мускатной истомой.

Напротив картины, на дубовой скамеечке, что в центре зала, сидит юноша выделки конца двадцатого века. Азартно листает глянцевый журнальчик «Авто»: колёса, фары, моторы, стеклоподъёмники...
В соседнем зале долго всматриваюсь в физиономию Ришелье кисти Шампинье. Кардинал худощав, горбонос, сед. Глядит бездонными очами. Пламенеет пурпурным темпераментом.
Вздыхаю.  

 
                                                        ГОЛЫШИ


     Одеваясь, англичанин всегда протестует. Смена времён года кажется англичанину дурной забавой и не самой умной шуткой Создателя. Англичанин не терпит перемен, тем более, плохих. Осень англичанина раздражает. Зима гневит. Холодный дождь бесит. Мокрый снег смешит. Настоящий англичанин, завидя мокрый снег, так и быть, наматывает вафельный шарф на летнюю бобочку. Настоящая англичанка  - надевает лифчик. В плане утепления.
Пальто, носки, ботинки, свитер, сытая морда, свистящее «ой!» во рту и ужас в глазах – это канадский турист пялится на аборигенку, островитянку, дочь хладостойкого племени загадочных англичан: гипюровая кофтень, призрак юбки, розовые вьетнамки, сиреневый нос.

Зябкой ночью, вполне годной для небольшого элегантного убийства, ищем «тот самый Скотланд-Ярд» - старый, истинный, не новодел. Злые капли барабанят цирковую дробь по водостокам Большой Шотландской, хлипкий китайский зонтик гибнет под пытками мокрого ветра.
- Господи, в такую погоду даже спросить-то не у кого!
Господь, опомнившись, посылает нам прохожего архангела: белые шорты, белая майка, белые пятки, серые тапки. Англичанин идёт неспешно, о Скотланд-Ярде говорит подробно, погоду бранит лениво, добродушно. На вопрос «скажите, а вам не холодно?» отвечает в светлом миноре:
- Да, пожалуй... Сегодня несколько прохладно. Но так бывает не всегда! Скажем, ещё на прошлой неделе погода была отменно хороша...


                                                           БАНЯ
     
     Луговая Англия наматывается на колёса автобуса клубком сенно-болотного цвета: октябрь. Холмы декорированы рыжими коровами гармонично, картинно, гравюрно. Привыкнув глазом к коровам, не узнаю однажды встреченных свиней и принимаю их на миг за крупных овец, но спохватываюсь и чуть было не вскрикиваю «смотрите, свиньи!», но не вскрикиваю. На каждой свиной спине выписан лиловый чернильный номер – широким мазком, во всю свиную толщину. Без цели и дальнейшей сюжетной пользы запоминаю в лицо свинью номер тридцать.

Еду в город Бат, известный старой римской баней, что стоит на единственном в Англии горячем источнике. Легионеры времён императора Клавдия, дойдя до этого тёплого местечка, поудивлялись было, да и принялись за работу: сваи, стены, трубы, бассейны, уборные, цирюльни, молельни. Баня, одним словом. Назвали «Аква Сулис». Гоготали, потели, строили, чуток воевали с дикими бриттами, мечтали о женщинах; добыв женщин, снимали доспехи, одежды, сандалии, любили женщин, плескались в источнике... Что говорить, задворки империи. Курорт.

Центральный банный бассейн парит, бюсты императоров глядят с парапета надменно – лицом в кипяток. Здесь омывали свои копчёные тела кряжистые легионеры, строгие центурионы, томные центурионовы жёны и даже бессловесные рабыни. Здесь звучал смех, и смех был похож на гвалт, и гвалт был живой латынью. 
В музее Бани торможу возле могильного камня - одного из многих. Вчитываюсь: «Юлиус Виталис, кельтского племени оружейщик Двадцатого легиона». Прибыл на остров то ли залечивать раны в Аква Сулис, то ли на строительные работы, да там и умер двадцати девяти лет от роду. Ну что ж, прожил недолго, воевал, ушёл зрелым мужем, не мальчиком. Денег не скопил, но был любимцем центурии и похоронен на средства гильдии оружейщиков. Закопали Юлиуса  в двух километрах от источника, у северной дороги, которую не так давно к тому моменту как раз проложили – качественно, с умом, оседло. Как оно и положено в империи. А Юлиус-то был славным парнем: наждачные ладони, мохнатые подмышки, бычья сила в чреслах. Жаль, что умер.
Иду дальше. «Надгробие Меркатиллы, дочери Магниуса» Магниус прижил дочку с рабыней. Объявил девочку свободной женщиной. Назвал Меркатиллой. Свободная женщина прожила год, шесть месяцев и двенадцать дней». Горемыки все трое. Курортный роман. Печальный конец.
«Голова женщины, скульптурный портрет. Обратите внимание на сложную причёску: модные тенденции сезона 68-69, первый век нашей эры». Жена легата? Капризная столичная штучка? Отправилась на воды – отдохнуть, развеяться, украсить походную жизнь высокопоставленного супруга? Красивая:  локоны, щёчки...
«Алтарный камень в память о Гае Калпурнии Ресептусе, 75-ти лет, служителе храма Сулис Минервы. Поставлен любящей женой, свободной женщиной, бывшей рабыней Трифозой». Эти двое мне нравятся более прочих. Я думаю о том, что Гай Калпурний был стар, добр, честен. И трогательно влюблён в свою смышлёную Трифозу, которая, овдовев, догадалась, умничка, заглянуть в мастерскую городского камнетёса. Две тысячи лет – неплохой срок для частной истории. 
...А в далёком Риме, слыхали, императоров режут, как кроликов к обеду, да только где тот Рим и кто ж поверит глупым сплетням?

На обратном пути соседка-старушка, пилигримица из Австралии, вдруг говорит тихонько:
- Любопытно, что они повсюду в первую очередь строили дороги, бани и театры. С точки зрения кочевых варваров – три абсолютно бесполезные вещи...
 
 
                                                      САЛФЕТКА
 
      Призналась сразу. Разбудила мужа, придремнувшего после трудового командировочного дня, словами «ты тут дрыхнешь, соня-засоня, а я вот любовное послание получила!» Муж зажмурился, вытянулся, почесал левый ус.
- Честно, что ли?
- А то! Натурально тайная записка. Глянь, глянь: салфетка,  а на салфетке номерок телефонный. Зовут Антонио. Да ты не ржи... в смысле, ты не смейся, ты учись! Слушай, сижу я, значит, в кафе...

Сижу в кафе. Чашка на столе, толстенная книга в руках («Мама дорогая, зачем ты берёшь этот кирпич?!» - «Здравствуйте! Читать!»), муж в гостиничной койке, вечер в разгаре, энергия - фонтаном, напротив фонтана замечен путник (брюнет, атлет, букет Сицилии!) – и он таки сражён, ура, ура, всё идёт по плану. Теперь пусть страдает.
Настрадавшись, брюнет пронзает вожделеемую ветреницу (хм, звучит как название инфекционной болезни) прощальным взглядом, встаёт во весь атлетический рост, шагает вон, на улицу, в желтушные сумерки, в толпу... Шагать-то шагает, но по пути (оп-ля!) подкидывает в интимный распах моего кирпича деликатную салфетку-записку: Антонио, телефон такой-то. Звонить тайно, вкушать по мере сил.
Бегу к мужу - шантажировать:
- Вставай, вставай, а то уведут девушку из стойла!
Хитрый муж зевает долго, подробно, нравоучительно, успевая в зевке не только придумать, но и выковать, и даже заточить убийственный довод:
- А может он эти записки всем подряд раздаёт? Как рекламные флаерсы...

Бац! Один – один. Ничья. Борец в синих трусах оказал достойное сопротивление борцу в трусах с кружевами.
 
А всё равно приятно!

 

                                              САДЫ НАБОКОВЫХ

     По случайному счастью, отель наш стоит на расстоянии пешей прогулки до обоих лондонских адресов семьи Набоковых. Накануне прогулки выписываю в блокнот из  дородной биографии Набокова пера Брайана Бойда: «Май 1919. Набоковы прибывают в Лондон и снимают четыре комнаты в доме по адресу 55 Stanhope Gardens, что в Южном Кенсингтоне. Рента выплачивается из денег, вырученных продажей драгоценностей Елены Набоковой. Этих денег семье хватит на год жизни в Лондоне».
Богатые дома в Садах Стэнхоуп стоят белоснежным каре, внутри которого и в самом деле - райский садик, да только вход в него разрешён лишь стэнхоупским жильцам, но не пришельцам. Пожилой джентльмен с мелкой собачкой на поводке отпирает калитку Рая золотым ключиком, («Не правда ли, чудесное утро, мэм? – О, да, сегодня так солнечно, так тепло...»), входит в сад и затворяет калитку.
В доме №55 на окне – портьеры и герань, внутри – тени жильцов, но это не Набоковы, нет. Семья русских аристократов проживёт здесь чуть больше месяца, а после – разумная экономия, временные трудности, ничего, не страшно, терпимо – переедет в сады попроще: «6 Elm Park Gardens, Челси. Невзрачный кирпичный дом в четыре узких этажа – совершенно такой же, как и соседние».

С полчаса кружу по Челси, ищу роскошный вязовый сад, и даже нахожу его, но только, простите, какой же это сад? Это парад одиноких старых вязов – слишком старых, слишком высоких и слишком корявых, чтобы слиться в уютное тенистое слово «сад». От ствола к стволу бежит кочковатый с проплешинами газон, и в каждой проплешине виден долгий упрямый вязовый корень. Большие деревья предпочитают метраж просторный, без сожителей. Нет, господа, это не сад.
А кроме того, там более нет дома номер шесть.
Из подвальной парадной двери выходит девчонка лет семнадцати.
- Простите, - говорю, - вы не знаете случайно, куда подевался дом номер шесть? Должен быть по всем приметам.
- Дом номер шесть? - девица рассматривает фасад с добросовестным интересом. – Знаете, я здесь живу всю свою жизнь и скажу вам, что никогда тут не было дома номер шесть.
- Может, вот этот 4-а – это и есть бывший №6?
- Вероятно. Очень может быть. Хотя... говорю же вам, я тут живу всю жизнь. И всегда был 4-а, но шестого не было никогда. Вот сколько помню...

Есть ли опыт за пределами жизни?
Фотографирую дом  со всех его и вправду невзрачных сторон. Владимир Дмитриевич увезёт отсюда семью через год - в Берлин. Навстречу многоголосой русской диаспоре, шумным встречам, долгим чаепитиям; навстречу газетным перепалкам, политическим дискуссиям, скорой гибели и скорбным похоронам.


                                                    ЛОНДОН

     Давно-давно, ещё в прошлой жизни, две идейки, два мелких каприза пинали и щекотали мою обалдевшую от первой встречи с Лондоном душу. Один каприз хотел послушать легендарный перезвон Большого Бэна. Второй желал пива. Но не просто пива, а непременно в английском пабе, за деревянным столом, сколоченным и проструганным каким-нибудь угрюмым йоркширским столяром. Почти полуденное солнце весело подмигивало: «Эй, мамзелька, беги-ка к Бэну, а уж потом – за пивом!» Однако... английский паб вынырнул из-за угла, звякнул стеклом, прошипел пивной струёй, пахнул хмельным злаком. Чревоугодие моё заржало от восторга, галоп сбился, смешался; копыта отстучали последние синкопы – и пошагали - цок-цок! – за вожделенным пивом. Обиженное солнце фыркнуло тогда мне в спину да и покатилось на Запад. «А-а, ладно!», - подумалось. – «Биг Бэн и через часок позвонит, не убежит!».
Когда же, наконец, пыхтя, но вполне успевая к сроку перезвона, я встала у башни и вознесла предвкушающую улыбку к небесам, Большой Бэн прошумел что-то вступительное, кашлянул, хмыкнул, и сказал кратко:
- Бум.
Ровно один раз.
Был час дня. Час ясного и, увы, единственного в тот мой приезд лондонского дня.

Спустя тринадцать лет стою на набережной Темзы, наполняю взгляд – как сухую амфору дорогим вином – запредельной красотой английской готики. Часовая башня сверкает бронзой; стрелки часов, дрогнув, сливаются в долгожданном поцелуе: полночь! Большой Бэн пробуждается, вздыхает, расправляет диафрагму, прочищает колокольное горло, зачерпывает старыми лёгкими речной воздух и начинает – торжественно, чопорно, густо и мерно – самую долгую из своих арий:
- Лонн... донн... донн... донн...           ...донн...

 
© Anna Antonovski



Просмотров: 2600,  Автор: Анна Антоновская
Понравилось: 1      
Другие статьи автора Анна Антоновская: (13) (Клик для открытия)

Добавить комментарии

Ваше имя:
Ваш E-mail:
Ваш сайт:
Сообщение:


Использовать HTML-теги запрещено!
Security Code:


 






© Все права защищены.
Воспроизведение, распространение в интернете и иное использование материалов,
опубликованных в сетевом журнале Friends-Forum.com " ФРЕЙМ " допускается только
с указанием гиперссылки (hyperlink) на frame.friends-forum.com
Рекомендуемая резолюция монитора 1024х768 пикселей.




Израиль по русски. Каталог-рейтинг израильских сайтов