Рыжий был сух. На любителя.
Белый - жирен и пах коньяком. Им же и сочился.
Коричневый имел раздирающее душу название "Какавно-Кофейный. Свежий. $30"
- Точно?
- Что "точно", мужчина?
- Ну, точно свежий? Или не свежий?
- Там же написано "свежий", мужчина!
- Ну, да, да... Тогда и его тоже. Итак: "Рыжик", "Настенька" и этот. Какав... коричневый этот.
"На сцене! Мегазвезда! Неповторимая! А-а-а-а-а-а-а-а...!!!" - проорал телевизор в углу над кассой. Имя неповторимой утонуло в девятом вале оваций. "Мальчик, мальчик, ты моя любовь! Я тебя увидела - полюбила вновь!" - оповестила публику мегазвезда, подрагивая бедром. Пытка российской эстрадой в североамериканских русских магазинчиках входит в ассортимент. Вместе с голубцами, гречкой и селёдкой.
Сеня отмечал сорок седьмой день рождения. В конторе, где служил Сеня, дни рождения заедали тортами. Хэппи бёрздэй, мол, дорогие товарищи, угощайтесь! Третий тортик был, наверное, лишним, но Сеня решил себя подстраховать. Контора за год выросла: новая секретарша, инженеры, пара техников, складские... Третий тортик не помешает. Пусть. "Домой возьму, если останется", - решил Сеня.
Настеньку съели сразу. В Настеньке работников конторы "Олдмэн и пасынки" привлёк запах и общая нутряная нежность. Правда, секретарша Лора сказала, что у неё фигура, диета, вечный пост, ах, Сеня, нет-нет, ни-ни, ну хорошо, уговорили, но малюююсенький кусочек, ах, какой огромный кусок, как вам не стыдно, Сеня, я же дала себе клятву, а вы меня искусаете... искушаете...
Вслед за секретаршей перед Сеней бурно исповедались все конторские женщины, включая бухгалтера. У них, как выяснилось, тоже были клятвы, диеты, фигуры, и пусть эта Лора из себя фифу не строит! Сеня был назван "просто соблазнителем" два раза, "коварным соблазнителем" три раза, и даже один раз "бессердечным соблазнителем", из чего следовало, что в ад Сене предстояло идти по тяжёлой статье, без амнистии.
Короче говоря, мужчины прикончили Настеньку и маленько отъели от Рыжика. Буквально сбоку. Торт "Какавный" не был поруган вовсе, к Сениной грусти о зря потраченной тридцатке. Полрыжика и Какавный отправились в холодильник, потеснив на полке чей-то древний йогурт, - ждать окончания рабочего дня. Впрочем, через час пришла уборщица Аделаида и отпилила от Рыжика толстый мохнатый кусок "за здоровье Сени, ну, будь здоров, Сеня!"
Ещё через час секретарша Лора откусила от Рыжика "малююююсенький ломтик, ах, Сеня, что вы со мной делаете, негодник!"
После чего негодник Сеня самостоятельно доел сухой рыжий торт, потому что разволновался.
Потом Сеня позвонил жене.
- Нюрок! - сказал Сеня. - Зови левых соседей на чай. У меня торт лишний. Целый. Нет, не обглоданный. Ну зачем мне врать?
Нюрок верила Сене беззаветно, но не каждый раз.
Позвонив левым соседям, Нюрок узнала о тревожном: крепкая соседская семья в тот вечер была совсем плоха. Гнусная бацилла глодала всех её членов, включая младенцев. Глава семейства бродил по дому, истязаемый головной болью. Мать семейства и младенцы семейства посвятили день соплям и кашлям. Бабушка семейства была вполне бодра, при этом безмятежно спала. Сообщение о наступлении на тортик соседская семья встретила с энтузиазмом пехоты, только-только занявшей оборону в окопах.
- Ох...
- Ну ребята, ну тортик!
- Ох...
В пять часов Сеня загасил последнюю искру трудового костра и пошёл в буфетную, к холодильнику. Торт "Какавно-кофейный" стоял в своей родной коробке. Без шнурков. В Сениной глубине дёрнулось нехорошее предчувствие, которое тут же и подтвердилось: какавный торт оказался вскрыт и многократно надкушен. Внутри торта было так же темно, как и снаружи. Густая какава тягучей африканской рекой заполняла пористые берега кофейных коржей.
- Ах, Сеня, - воскликнула секретарша Лора за Сениной спиной, - дайте-ка, я попробую эту красоту, чтобы вас не обидеть, всё равно уж диета моя пошла насмарку, только малюююсенький кусочек, пожалуйста, да, вот такой, ну можно немного побольше, да, достаточно, ах, Сеня, что это со мной, я совершенно не могу сопротивляться вашему напору!..
По дороге домой Сеня много думал. Задача перед ним стояла библейская:
на что намекает Лора? как накормить пятерых соседей фрагментом какавного тортика? И что скажет при этом Нюрок?
Рассматривая фрагмент, Нюрок заявила, что во-первых, она знала, что всё тем и кончится. А именно - позором! А во-вторых, слава богу, соседи разболелись и поэтому не придут. Что никак Сеню не оправдывает.
- Просто считай, что тебе крупно повезло!
Тут же выяснилось, что на ночь торт есть нельзя, ибо сладко-жирно-вредно, а лучше-ка отнеси, Сеня, этот кусок правой соседке Зине и её малолетнему сынишке Васеньке.
- Стой! Куда помчался?
- То есть? К Зине...
- Погоди. Что ты, в самом деле... Давай его из коробки вытащим. На тарелочке красиво отнесёшь. Как человек.
Как человек Сеня умел делать много полезных вещей. Колоть дрова, например. Пользоваться логарифмической линейкой. Чинить заборы. Передислокация тортов не входила в число Сениных умений. Вооружившись двумя суповыми ложками, Сеня поволок торт из коробки на тарелку, и уже было совсем доволок, но по дороге торт внезапно просел, накренился и рухнул всей своей какавной сущностью непосредственно на газовую плиту. Африканские тортовьи берега, чавкнув, разверзлись.
- Молодец! - похвалила Сеню жена. - Ещё хорошо, что я плиту в четверг вымыла.
Размозжённые ошлёпки какавного фрагмента Сеня с Нюрком съели с плиты, чтобы уж не пропадать добру. А вот центральную часть, сохранившую относительную целостность, возложили на тарелку согласно первоначальному плану.
- Кажись, ровно, - сказала Нюрок. - Вполне себе кусок торта. Неси!
Сеня обулся и вышел...
...Вечер угасал привычным чередом, тёмный ветер посвистывал за мокрыми окнами. Нюрок зябко зевнула и, потягиваясь, спросила умиротворённого Сеню:
- Так чего... Отдал?
- Не-а. Их дома нету.
- Ааа... ох... иззевалась вся... а где тортик?
- Так я на пороге оставил. У двери.
- То есть как у двери?! То есть как оставил?! Там же проливной дождь!
Сеня оцепенел. Ему стало очень страшно. Оставить тортик у двери - это было личное Сенино решение, никак не согласованное с начальством. Плод, так сказать, мысли.
- Сеня! Он же размокнет! Он же торт!
- Да... Я как-то не подумал. Наверное, он уже размок?
- Тем более! Вставай немедленно, Сеня, иди, убери из-под Зины это художество!
В этот самый момент Зина с Васенькой некстати вернулись домой. Тявкнула "Тойота" у крыльца, гавкнула такса за стеной. "Ну вот. Приехали", - прошептала Нюрок. "Может, не размок?" - отозвался Сеня. Ему подумалось, что не так уж долго стоял под струями какавно-кофейный, свежий, тридцать долларов. Да не мог он вот так взять и размокнуть! Нет, нет, всё вышло к лучшему. Правильно третий тортик купил. И тридцатки не жаль совершенно! Жаль, что какая-то паразитская рожа отъела от тортика. А и ладно. Всё равно Зиночке и Васеньке радость! Если, конечно, не размок.
- Нюрок, ты бы позвонила Зине. Хоть узнаем что да как, а?
Нюрок, шипя "Ох, Сеня, Сеня", взялась за телефон.
- Алё, Зиночка... ("Размок? - Сеня, отстань! - Я переживаю!") ...Зиночка, ну как?
- В каком смысле?
- Сеня там у двери оставил... Побаловаться. Небольшой такой тортик...
- Ах, тортик! А я-то думаю, во что это Вася лицом упал?...
