ГЛАВА 19

Пробуждаюсь... И все еще я с тобой.

(Царь Давид, 139 псалом)

Мисси что-то говорила в унисон Новогоднему ужину. Под младенчеством снега. Пользующегося правом первого тоста. – Словам и телам. Пьющим, жующим, поздравляющим, разглядывающим, ждущим. Что – вот-вот этот выдумщик Гир взмахнёт волшебной палочкой, и среди общего веселья появится Анж.

Поэтому, когда Гир сделал магический знак, даже снег над сферой завис тишайшей канонадой. Удиви, Гир! Публика просит Анж. Проклинающую кого-то в чужой машине по дороге к плодам тамариска. С любовью запеченным в воздушные тестом хлопоты. О домике манто, скрывающем в своих двух комнатках-карманах безмозглый злосчастием мобильный телефон.

И тем не менее, друзья, постараюсь вас не разочаровать! Ибо события, которые вам приготовил Мангейм, увы, не оставят вас обескураженными.

Гир напомнил своим гостям о Прологе к ночи у сияющей внизу новобрачной елки. Конечно, конечно, Гир! Только вот беда, Адриан, кажется, уписал свой талисман. Никакой беды нет! Бисквиты томятся на соседнем столе. А у тебя, Гир?

Никто не заметил, чтобы и ты выбрал конверт. Господа, вы невнимательны. Вот мой конверт. И я его даже не вскрывал. Все подстроено! Что ж, предлагаю сейчас сделать это кому-нибудь из вас за меня.

Вызвалась Отей. Старший Осборн пожелал сопровождать ее к елке. Но гордая красавица отказалась от каких-либо услуг. Отей не боится Мангейм.

Чинно спустившись к зеленой подруге – тоже красавице – Отей весело помахала Гиру и Мисси освещенной ладонью площадки. Затем она принялась выслеживать самые прогнувшиеся ветви. Что-нибудь этакое давно засорило ей оба глаза, однако лоскутком заползло поближе к стволу. А что, если удовлетворить цепкие объятия лесной великанши?! Глубже, глубже, Отей! Правда, приятно?! А потом то же самое я сделаю тебе!

А, вот и достала! Один из моих яичников, Отей! Бери его! Как хорошо! Хм, большой конверт... Осторожно! Ах, разорвался... Упало... Посмотрим, что там упало. Из-за этих веток я ничего не вижу! Что-то похожее на... голову... Под-ни-ма-ем!...

Отей! Ау! Тебя совсем не видно! С кем ты там занимаешься любовью?! Елка вся сотрясается! Оте-ей! Гир, иди посмотри, что там случилось.

Не так-то просто было найти Отей в ощетинившейся хвойными сосками партнерше. Наконец, Гир изловчился и приподнял длиннополую сосульками изумрудную юбку и увидел отбивающуюся от кого-то Отей. Которую выбросило прямо ему в лицо.

Весь в снегу, Гир поставил себя и Отей на ноги, но только после этого заметил прекрасное мессиво вместо женского лица. Что произошло, Отей? Как хорошо, что я стою спиной к ним! Не подавай виду, Гир! Улыбайся... Так! Бери конверт у меня под ногами. А теперь отряхни мои волосы, для того чтобы я смогла нагнуться. Так! Так, Гир. Мы – в Мангейме.

Кто там кричал с крыши? О том, что ты занимаешься любовью? Да! Адриан. Ты мне можешь объяснить, что произошло? Я видела... Каро... Я держала в руках ее... голову! Ты бредишь! Я держала в руках ее голову, Гир! Тише, Отей. Это просто угрызения совести. Чьи? Твои. Мои?! Ну, не мои же. Идею с самоубийством подала ты. Я?! Я тогда просто поделился с тобой. Просто поделился?! Тише, Отей. А ты знаешь, у кого я взяла те таблетки??? Мне это неинтересно. У Адриана! Он знает??? Зачем ты ему рассказала? Из-за твоей потаскухи, Мисси. Ха! И вы таким образом захотели все время шантажировать меня? Ты не понял. Адриан - твой... Что вы здесь так долго? Извините, Жюльетт, это я виновата!

Гости оказались за ареной – цвета новолуния. Не плохо было бы покрыть ее зеленым сукном и выставить бильярдные шары. Никто не запрещает думать вслух, отец. И не только думать, Гир. Странно усмехнувшись, распорядитель ночи предложил осуществить эту идею. Остатки ужина были убраны со стола. На который прилегла весенняя скатерть и очутились бильярдные шары. Играющие, да не играют сегодня в них! Все шесть шаров полые, они открываются – вот так. Талисманы вкладываются в них, защелкиваются замочком и выставляются пушечными зарядами.

Пока ничего не значащими. Чья убивающая или исцеляющая сила предназначена для битвы. Битва??? Гир! Ты уверен, что твой пафос воина ни у кого не вызовет улыбки? Как всем вам будет угодно! Прости, Гир. Битва... кого с кем?

Интересный вопрос. Но – объективный. Кроме того, ответ на него предполагает отказ кого-либо из новобранцев от возложенных на него обязательств. Обязательств? Каких обязательств? Обязательств владеть возможностями. То есть? Все или не все, мы должны признать, что каждый талисман является частичкой нас самих, нашего прошлого и настоящего. Напоминаю, конверты были запечатаны. Если найденные в них вещи ни о чем не говорят, значит некто проводит время по своему усмотрению. Определите, доверяете ли вы самим себе. Заключим талисманы в бильярдные шары. Тот, кто не сделает этого, может быть свободен. Цель, Гир? Цель? Во что мы играем? Мы не играем. Не играем?! Нет. Я не понимаю! Вы можете быть свободны. Извините, но это смешное насилие! Вы можете быть свободны. Что ж... Время – пять минут!

Пятиминутный дивертисмент закончился тем, что все шесть шаров, соблюдая различную степень скорости, вскрылись и захлопнулись.

С этой минуты мы перестали быть самими собой и существуем, как вещи. А – именно? Назовитесь? Кошелечек. Зеркальце. Постелька. Кусочек бисквита. Шарик. Перстенечек. Застукали в своих импозантных скорлупках.

Я – насчёт битвы... Всему свое время. И – всё-таки? Если присутствующие будут следовать моим правилам, произойдет небывалая битва вещей с людьми. А результат зависит от каждого. Ты не находишь, Гир, что эта твоя затея может обернуться не очень праздничными последствиями? И праздничными – с альтернативой? Тебя не переспоришь, Гир!

Перед вами – шесть шаров. Вторая ступень –жеребьёвка. Три шара откатываю в сторону. Их период еще настанет. Так как у нас нет стороннего наблюдателя, кто-нибудь должен вскрыть шары. Кто это сделает – решать вам. Отец, может быть ты? Возражений нет? Вскрывай. Какие талисманы ты обнаружил? Перстенечек. Шарик. Кошелечек. На дне каждой половинки есть вклеенная бумажка. Действительно, есть. Если отклеить бумажку, на ее обратной стороне есть номер. Определи соответствие номеров талисманам и запиши вот на этом листке. Записал. Прекрасно! Мисси, я и отец должны спуститься на второй этаж, в комнаты под этими номерами, захватив принадлежащие нам шары без талисманов. Талисманы остаются на бильярде. Но прежде чем это сделать, я объясню для остальных трех бойцов общее условие для всех.

Вторая тройка воинов таким же образом вскрывает шары, как и мы, и таким же образом узнает номера комнат. Однако талисманы не оставляются на столе, а остаются в шарах. И те и другие воины пишут друг другу записки. Но если мать, Адриан и Отей знают, кому они пишут: номера в их шарах будут соответствовать номерам комнат талисманов на столе, - то те, кто ушел, узнают об адресатах только после того как парламентер сверху доставит шары с талисманами и записками к дверям комнат. Шар должен как бы постучать в дверь.

Спустя две минуты я, Мисси и отец должны открыть двери, взять шары, вскрыть их, узнать, кто к нам придет, написать вам записки и только затем прочитать ваши записки. Ни в коем случае не нарушать время и последовательность действий. Иначе ожидаемая битва не состоится. А о том, что она не состоится, можно будет узнать по впечатлению от "битвы" или "лжебитвы", через два часа, когда мы вновь соберемся в полном составе на крыше.

Теперь о содержании записок: реальное, не исполнимое в другой ситуации, желание, которое должно быть выполнено вашей вещью. Первыми исполняют желание те, к кому пришли. Непререкаемо!

ГЛАВА 20

Исследуй меня, Боже, узнай сердце мое,

испытай меня, узнай мысли мои

(Царь Давид, 139 псалом)

Бррр! Хол-лодно! Ну, скорей, скорей! Скользко! Ай! Хорошо, что порода такая! Путаются тут под ногами! И куда все они, такой толпой?! Мне это неинтересно. Вижу Мангейм. Темный какой-то. Нет, что-то перед ним светится. Вперед, Барро! Вперред!

Кот быстро преодолевал барьер между городом и Мангеймом. И отфыркивался уже около елки. Ну и чудище! Ай! Кто это, или что это? Никого! Странно, кто-то же меня уколол? Или что-то, же? Надо осмотреться! Так. Здесь – нет, и здесь – тоже. Показалось? Это людям кажется. Мы, кошки, точно знаем. Ай! Караул! Фу, ты! Ага! Это ты меня уколол? Нет. Ты на меня упал. Упал! Интересно, откуда? Кот задрал мордочку и увидел... А ведь ты здесь не один... Вас много... Эй, вы зачем туда забрались? Не отвечают. Ладно, посмотрим. Так, бумага. Принюхиваемся... Ни-че-го... Неровная какая-то... А там что-то есть. Колбаса? Дуррак! Я бы учуял. Ну-ка, коготки, помогите справиться с ним, и зубки тоже! Так. Фрр!

Машинка, малю-юсенькая! Я не играю в такие игрушки... Ай! Опять укололо! И – никого? Ой, ветка! Ясно. Отодвинемся. И подумаем, где же Гир. Ай! Опять – ветка??? Я же отодвинулся от тебя! Уфф, где же Гир? Ай! Да ты рас-стешь!? Мяу! Хр, пр, фр! Вот тебе! Вот тебе! Поццарапаю! Ай!!! Рассстет!? Куда ты, куда?! Не ттрогай меня! Мяу!!! Помогите!!! Мяу!!!

Гир...!

Ветка обмякла, отпустила Барро и сломалась. Кот едва переводил дыхание от удушья и страха. Бросившись наутек к Мангейму, он вдруг довольно ощутимо наткнулся на большой шар. Ошеломленно сел и уставился в чьи-то злые глаза. Го-ло-ва!? Откуда здесь голова?! Девчонка какая-то... Э-эй, пропусти! Кот попытался обойти препятствие. Но голова была явно начеку. Поццарапаю! Как бы не так! И тогда он решил применить испытанный маневр. Сделав вид, что еще раз хочет осуществить свои намерения по снегу, он перемахнул через голову и помчался к дверям. Двери заперты! Он оглянулся. Голова угрожающе приближалась. Нечеловеческая злоба ребенка со скрежетом наезжала на Барро. Двери! Мяу! Двери! Заметавшись последний раз в кошачьей жизни, кот сиганул в черный рай водосточной трубы и непостижимо в считанные секунды взобрался на крышу.

Удрал! Как хорошо, что на свете бывают водосточные трубы! Уфф! Мяу! В трубе кто-то продирался сквозь постепенно сужающееся пространство. Послышался плач. Детский. Жалобный. Настойчивый. Голова?! Как она туда пролезла? А вдруг она проберется сюда?! Надо принять меры. Но сначала посмотрим, как далеко она продвинулась...

Гибкое тело животного легко всосалось в узкое отверстие и осторожно покралось туда, откуда пахло ужасом. Острое зрение не подвело. Метров через пять проступила жуткая картинка. Смертоносный спроектированный воронкой водосточный винт занял прочную оборону. Вся в жидких гусеницах мозга голова ребенка вязкой пробкой застряла на повороте. Судорожно сплющивающем невинный череп. Ах, как она плакала! И кричала! Моля своего врага о помощи. Так тебе и надо, голубушка! А я пополз назад... Мяу!

 Опасность миновала. Теперь осмотримся. Мяу! Да тут еды – на сто лет! Брр, холлодно! Крыша она и есть крыша! Подкрепляюсь!

А это что за страшилище?! Мяу! Старый знакомый. Я тебя знаю. Поммнишшь меня? Когда однажды Анж захватила меня с собой в Мангейм, я тогда еще пожалел твои кривоножки, которые держали и до сих пор, оказывается!, держат твою жирную столешницу! Что там? Весьма интересное! Но – что? Кот занервничал. По-другому. Взъерошив донага каждую шерстинку. Что там такого интересненького, что гораздо интереснее изобилия почти нетронутой пищи?! Что – там???

Запрыгнуть? Это было бы слишком просто. Кривоножки, как вы прелестны! Мяу! С годами ваше гибкое дерево возбуждает! А кто сделал его гибким? Укротил до воспоминаний об уроках любви, преподносимых мужчиной и женщиной самим себе на вашем верху? А когда у нее неосторожно появился живот, он запер предательское ложе в самых сырых тайниках Мангейма.

И вот – на тебе! Да-а! Чудеса еще случаются! Так и быть, запрыгнем, чтобы понять, почему Прошлое всегда возвращается.

Мяуу-у. Снег. Ка-ак, только снег? Да-а! Следы от локтей и, кажется, рюмок... Две-три сигареты, не начатые... Всё-ё??? Да, старая развалина, теперь я вижу, что ты действительно импотент! Мяу! Зеленое поле – сквозь слюну снега... и какие-то бугоррки на середине... Раскапываем! Ффу, холодно! Мяу! А ты, оказывается, - не импотент.

Зеркальце. Постелька. Кусочек бисквита. Ма-аленькие. Миниатюрненькие. Почти настоящие. Интересненько!

Кот облизнулся. Принюхался. Втянул знакомый душок. Жюльетт и Отей, еще бы мне не знать их! А это... сладенькое... Адриан!

Все они здесь? Жюльетт, - я понимаю. Но Отей и Адриан? Без Гира? К кому же тогда ехала Анж? К ним? Зачем? Что-то тут не так... Поищем! Мяу! Вещички-то, непростые! Непростые вещички. Нюх-нюх, нюх-нюх. Мяу! Отей с Мисси... И что они делают? Непонятненько! А Адриан... с Монт-гомери. А что они делают? Тоже непонятненько! Нюх-нюх. Мяу! Жюльетт с Гиром... Ну, без вопросов. Уединились, значит, где-то внизу. Мяу! Самое главное – Гир! Нюх-нюх. Поищем! А с тобой, мой мальчик, кривоножка моя, еще потремся друг о дружку! Я не прощщщаюсь.

Кот юркнул в преисподнюю лестничного спуска на второй этаж. Комнатки-комнатки! Поведайте-ка, комнатки, то, что всегда известно только вам. Самой больной и чистой совести на свете. Да если бы вы могли заговорить, как люди, или думать, хотя бы как мы, не существовало бы ни вопросов ни ответов!

Нюх-нюх. Я не ошибся. Ну-ка, дверка! Молодец! Отей и Мисси... Кажется, я не сюда попал. Фи! Отей что-то шепчет. Послушаем.

Благодарит за то, что понравилась. Она ведь хотела заглянуть до дна в зеленые глаза Мисси... И утащить на дно... А теперь поняла, что Мисси такая же, как и она сама... Когда Отей писала или писала... Слишком тихо. Подберемся поближе! ... Кто такая Каро?... Она ему не сестра... Они с Адрианом поимели ее в одном притоне, когда ей было... лет... Фи! Ну-ну? И у Каро отнялись ножки... Ее хотела удочерить Анж... Уже потом... Да вовремя одумалась... Она не знала, что больную он знал очень хорошо... Слишком хорошо, чтобы разработать план ее уничтожения... В качестве лечащего врача... И потом плакать на ее могиле... Не от угрызений совести... И теперь он у нас в руках... Фи, ничего не понял! Какая-то Каро, и кто такой он? Пойду отсюда, не буду мешать им целоваться.

Нюх-нюх. Следующая дверка! Ну-ка, голубушка! Адриан и Монтгомери... С ума они, что ли, все посходили? Холло-дища! Даже камин не горит... Послушаем.

Не стоит сокрушаться о том, что ты сделал. Ты не хотел, Адриан. Я только исполнил твое желание. Ни одна живая душа не узнает, клянусь тебе! Да, ты – его брат... сын, настоящий... Фрр, прр! Кто чей сын? Непонятненько! Ну-ну?... Как я мог согласиться? Таковы были условия битвы... Фрр, прр! Какой еще битвы? Ну-ну?... Я должен был понести наказание.  Гиру? Скажу... Мать скажет... Фрр, прр! Что скажет? Ну-ну?... Нет, Адриан! Много унижений?... Зато ты достиг всего!... Ты не хочешь с ним делиться?... Это будет не просто сделать, Адриан... Но если ты хочешь, я непременно поговорю с ней... И ты его не пожалеешь?... Понимаю... Он не жалел тебя... Смеялся... Но ты должен понять!... Ничего не хочешь понимать?... Понимаю... Как бы ты ни был жесток, но я тебя понимаю... Все достанется тебе... Обещаю!... Фрр, прр, мяу! Что достанется, кому, от кого? Пойду-ка я, тем более что они уже заткнули рты друг другу ртами.

Следующая дверка! Нюх-нюх. Ну-ка! Жюльетт и Гир! Наконец-то! Я у цели. Умные люди. А то - холлодина таккая! Брр-р! Камин догорает. Совсем неплохо.

Гир, успокойся. Правильно, что ты избавился от нее. Не точи себя! Что ж, значит, так распорядилась жизнь... Да, а чего ты хочешь? Да, грязь... И очень хорошо, что ты это понимаешь... За это я и люблю тебя... Простить?... Я прощаю тебя, твоя мать!... Пусть не утробная... Это я виновата во всем, моя любовь к Монти... Но... если бы не она, если бы не моя любовь, тебя бы не было рядом... И кто знает, простит ли мне он... Фррр, прр, мяу! Что, кто и кому должен простить? Непонятненько! Ну-ну!?... Господи, ты сам на себя не похож... Успокойся, Гир!... Фрр, прр, мяу! Ничегошеньки не понимаю, пойду к своему столику и подожду Гира там. Должен же он знать, что с Анж всё в порядке... Мяу! Гир, Гир! Слышишь? Кто-то стонет за стеной... Показалось? Н-нет! Это голос отца... Он там с Адрианом... Не нужно! Я сама посмотрю. Сиди здесь.

Жюльетт осторожно вышла в коридор, обратив внимание на приоткрытую дверь. Светало. Она заглянула в соседнюю комнату. Точнее, в приоткрытую дверь. Монти, ее Монти, стонал от наслаждения вкусом сына, чей затылок равномерно выделял капельки угреватого мстительного пота...