Как я женился за кабана.

Часть – 2.                     Начало в №10:  http://frame.friends-forum.com/Gazeta/18.html

   Она жила с матерью и братом в богатом доме. В саду была крытая летняя беседка-домик, в который она меня и пригласила... Ночью она приоткрыла мне окно, в которое я влез, но как-то неуклюже, потерял равновесие и упал на диванчик...
   Девушка протянула мне руку, чтобы помочь встать, но вместо этого я уложил ее рядом. Блузка слегка распахнулась, и ловким движением я довершил это раскрытие. Моему взгляду открылись два белоснежных полушария идеальной формы с маленькими розовыми бугорками, к которым я сразу припал губами... Не останавливаясь на достигнутом и продолжая осваивать неизведанные территории, пытаюсь совладать
с остатками гардероба, но натыкаюсь на непонимание с другой стороны...
- Ты чего??? – спрашиваю.
- Целовать целуй, а остальное - это для другого, того, что в армии, - отвечает моя добродушная хозяйка.
- Так я ж не просто так, я ведь с лучшими намерениями...
- Вы все так говорите, а как дело доходит до женитьбы – в кусты...
   Я уже на пределе, у меня еще немного и глаза полопаются от напряжения, а она резину тянет, разговоры разговаривает в такой ответственный момент. Да я в такой момент, что ни попроси, все пообещаю...
- Почему в кусты, я не такой. Да если хочешь, то я на тебе хоть сейчас женюсь...
- А ну раз женишься, тогда давай...
   Получив добро, я, не мешкая, сорвал с нее остатки одежды и увидел «заветное» место. Господи, какая красота, ни одной волосинки, как у младенца, я даже провел рукой, чтобы убедиться, сколько же ей лет, но заниматься распросами не было времени, и уже через секунду я был в ней, а там будь, что будет...
   До самого рассвета мы не могли успокоиться... В короткие минуты отдыха я выяснил, что ей скоро будет пятнадцать – это ж надо, как свежий воздух и парное молоко влияет на быстрое развитие...
   С первыми лучами солнца, я как партизан, вернулся в Витькин дом.
   Все лето я отъездил к ней в деревню, два, иногда три раза в неделю, а осенью получил повестку в военкомат. Ну, делать нечего, служба понимаете. И за неделю до призыва еду прощаться со своей деревенской Джульеттой, совсем позабыв о данном ей обещании.
   В назначенное время встречаемся с ней все в той же беседке, и я сразу говорю, мол, так и так, забирают меня горемычного в армию.
   Она, долго не думая, берет меня за руку, заводит в дом и заявляет:
- Мама, это будет мой муж, его в армию забирают.
- Что ж ты, доченька, гостя дорогого в дверях держишь, ты ему умыться с дороги предложи да за стол усади, - засуетилась мать.
- Умыться, так умыться,- соглашаюсь я.
  Вдруг вижу, реорганизация в их рядах происходит: красавица моя мне с крынки воду сливает, брательник  мыло в мыльнице подает, и за спиной мамаша рушник (полотенце) в руках держит, вся семья ждет, пока умоюсь... Вот это уважение будущему зятю оказывает, вот, думаю, влип-то как, не думал, не гадал. Ну что теперь-то поделаешь, потеряв голову, о волосах не плачут.
   Стол быстренько накрыли, меня за стол усадили, со всех сторон меня обхаживают, будто я шейх персидский. Выпили хорошо, закусили, дело к вечеру, тут её мамаша и говорит, что постелила нам в отдельной комнате, и буду ли я перед сном ноги мыть.
   Разумеется, соглашаюсь. Снова суета, и опять выстроилась «моя семейка», как в почетном карауле: моя – с крынкой, брат её - с мыльницей и мамаша – с рушником. Суженая моя в комнату меня проводила, а сама выскочила на минутку. Я завалился на кровать прямо в пуховую перину и утонул в ней, не иначе, сразу такое блаженство по всему телу разлилось, куда и усталость девалась, и такое желание мной овладело, просто страх, а тут и красавица моя подоспела как раз вовремя... От выпитого и кувыркания с ней в пуховой перине я заснул как убитый.
- Ну, а где же рассказ про кабанчика? - перебиваю я своего
собеседника по номеру.
- Ну, ничего себе кабанчик! - возмущается он, - это был
кабанище на 120 кг чистого веса.

    Он вновь неторопливо закурил и продолжил:
- Просыпаюсь я наутро от приглушенных мужских голосов, в мыслях разные страшные картины вырисовываются, мне
только разборок сейчас не хватало. Тут моя молодуха как ангелок впархивает. Я её спрашиваю сквозь сон, мол, кто там бубнит, а она мне отвечает, хорошо, что проснулся – это мужики поутру кабана забили и ждут, пока ты проснешься, чтобы «свежака» попробовать. Я выхожу из спальни, здороваюсь. Мужики с лавки повскакивали, шапки сняли, приветливо закивали – хозяин всё-таки. Семейка моя опять, как по струнке выстроилась: крынка, мыльница, рушник...

   Отведали мы «свежака», потом были сборы, слёзы и т.д., а после обеда маманя её и говорит, мол собрала я тебе, зятёк, на проводы 120 кг мяса и сала, у вас в городе, поди, такого нет, а дочка моя в твоем доме жить будет, чтоб тебе спокойнее служилось, а через годик, когда ей 16 исполнится, поженитесь, тебе для этого еще и увольнительная на 10 дней положена.
   Можешь представить, как обалдела моя мать, когда увидела меня с невестой-малолеткой и кучей сумок с мясом... Но к моему удивлению она перенесла довольно-таки стоически сообщение о моей «женитьбе» и невестку приняла, как родную.
   Мы отгуляли проводы, и я ушел служить, а «хохлушка» моя
осталась жить с матерью в городе. Через три месяца получаю письмо от матери, пишет, что не нарадуется невесткой, девка и ладная, и проворная, все по дому делает сама и готовит, и стирает, и убирает, и меня ни к чему не допускает. Что устроила она её на работу и в вечернюю школу, чтобы аттестат сделала. Что учителей ей наняла, чтобы к экзаменам в институт подготовили, а летом, бог даст, в институт её определим, мол не волнуйся, служи хорошо.
   Ну, думаю, вот мать дает, ты смотри, какую бурную деятельность развела. Продолжаю служить дальше, а через полгода получаю ещё одно письмо, уже менее оптимистическое. Мать пишет, что по-прежнему девка и по дому все приберет, и в учебе у неё все ладится, только вот стала поздно возвращаться, как уедет в вечернюю школу, так возвращается в 4 часа ночи, а ей к шести на работу, почти не спит, бедняжка, совсем себя загонит...
   Неделю я ходил чернее тучи, все соображал, как написать
письмо своей будущей женушке, а когда придумал, написал
следующее: «Прознал я про твои похождения, милая моя невестушка, и сложилось у меня впечатление, что наше счастливое будущее стоит под вопросом. Смотри, если есть в том, что я догадываюсь, правда, то забирай свои вещи и уезжай, если нет, то приеду и разберусь на месте...»
   Ещё через три месяца получаю очередное письмо от матери:  «Дорогой сынок, должна сообщить, что твоя девушка покинула нас. Получив твое письмо, она очень горько плакала, потом собрала вещи, поцеловала меня на прощание, сказала, что сама во всем виновата, что по-прежнему любит тебя, но понимает, что недостойна, и уехала к себе в деревню...
   Так больше я никогда с ней и не увиделся. Вернувшись из армии, гулял напропалую, даже женился, чтобы забыть о ней, но не смог.
   Сколько времени прошло, а вот помню её «Джульетту украинскую», каждое движение, каждое прикосновение, прямо наваждение какое-то, колдовство, ворожба...
   Он хотел добавить ещё что-то, но замолчал, понурив взгляд, схватил со стола полный стакан вина и одним глотком опустошил его, встал и ушел спать, более не проронив ни слова, оставив меня одного, ошарашеного таким грустным финалом столь веселой, как мне казалось по началу, истории.

-------------------------------------------------------------

Фото - Alexander Kononski