Глава 3 Первобытный дикий лес медленно погружался в темноту вязких сумерек, и кровавая рана заката незаметно затягивалась в чернеющем небе. Все усиливающийся северный ветер, словно небесный пастух, пригонял свинцовые тучи, и вскоре весь небосвод был затянут стадом пасущихся в небе диковинных монстров. В зарослях дикого папоротника прятался человек. Он был одет в охотничий комбинезон, за его плечами висел рюкзак, а в руках он держал мощный арбалет с оптическим прицелом и лазерной наводкой. Человек не шевелился, и ему казалось, что сквозь низкое рычание ветра, он способен слышать удары собственного сердца. Человек ждал… Когда непроглядная тьма, наконец, овладела первобытными джунглями, и последние отблески догорающего светила исчезли в вершинах гигантских секвой, откуда-то из чащи донеслись звуки ломающихся веток, и низкого утробного дыхания. Вилли Картер напрягся. Его пульс участился, а в организм начали поступать огромные дозы адреналина. Вилли знал на кого идет охота. Он знал, что является единственным человеком на земле, который будет охотиться на это невероятное создание. Сквозь непроглядную темноту иногда пробивалось мутно-желтое сияние луны. И эти кратковременные проблески освещали небольшую поляну на берегу неширокой речки. Судя по многочисленным следам и количеству помета это место являлось водопоем для многих животных, и охотник знал, что его жертва придет сюда, чтобы последний раз утолить жажду. Треск ломающихся веток стал громче, и Вилли уже ощутил сильный тошнотворный запах, исходивший от этого создания. Земля под Вилли задрожала в такт медленным и неуклюжим шагам гигантского животного. Его тяжелое дыхание перекрывало завывания усиливающегося ветра, а смрад, исходивший от него, становился невыносимым и проникал в каждую клеточку легких. Вилли, затаив дыхание, наблюдал как к водопою чинно и вальяжно приближался мамонт. Животное было раза в полтора крупнее самого большого слона, на которого приходилось охотиться Вилли. Его бивни опускались почти до самой земли и, казалось, что этот монстр сможет сдвинуть сам Везувий если тот встанет у него на пути. Зверь подошел к воде и опустил туда хобот. Вилли думал, что мамонт пьет, но гигант, чуть помедлив, вдруг резко запрокинул голову и, словно из пожарного брандспойта, выплеснул на себя не менее тонны воды. Вилли понял, что его время пришло. Он стал на одно колено, и приклад арбалета точно уперся в небольшую впадину между мышцами в плече охотника. В левую ладонь мягко улегся корпус оружия, а правый локоть застыл в приподнятом положении. Серединой подушечки указательного пальца охотник нащупал спусковой механизм. Луч лазера разорвал темноту и маленькой красной точкой застыл на мохнатом боку зверя. Стрелять необходимо было в область сердца, и Вилли надеялся, что стрела не застрянет в мощных ребрах гиганта. Легкий щелчок спускового механизма, пронзительный свист, звук удара о тело, напоминающий удары молотка, когда готовят отбивные, и страшный протяжный вой, словно сирена, разрывающий тишину. Вилли не промахнулся. Он явно видел, как стрела достигла цели в нужном месте, но она не вошла в тело и наполовину, все же, по-видимому, наткнувшись на ребро. Это уже было серьезным промахом, и охотнику угрожала опасность быть замеченным. Мамонт завертелся на месте, потом цепким хоботом обхватил стрелу арбалета и выдернул ее даже не напрягшись. Из его раны текла кровь, но для такой туши это было как укол иголки для взрослого человека. Мамонт остановился и судорожно втянул воздух хоботом. Вилли понял, что животное принюхивается. Охотник застыл на месте, опасаясь, что мамонт его учует. Вилли знал, что у слонов прекрасное обоняние, даже лучше чем у собак, и его опасения подтвердились. Мамонт взревел и, неожиданно проворно для такой махины, ринулся в сторону охотника. Вилли побежал. Он бросил рюкзак и арбалет там, где минуту назад прицеливался в ничего не подозревающее животное. Мамонт быстро сокращал расстояние, а Вилли неуклюже пытался пробраться сквозь колючий кустарник, обдирая кожу на руках и лице. Топот гиганта приближался, и Вилли понял, что с ним все кончено. Вот он уже чувствует на спине жар, исходящий от туши зверя, вот он спотыкается и кубарем падает на землю. Мамонт останавливается и смотрит горящими глазами на своего обидчика. Вилли слышит сигнал. Смотрит на ПТП и видит зеленый и красный огонек на приборе. Он не нажимает кнопку отмены старта и ждет, и вдруг обе лампочки гаснут, а откуда-то из прибора Вилли слышит голос доктора Брановера: - Я говорил тебе, сынок, что бы ты охотился только копьями с каменными наконечниками, говорил… - доктор хохочет каким-то истерическим смехом, - Тебе конец, сынок, ты покойник… … Вилли вскочил на ноги, и тут же получил сильный удар по голове. Упал и в ужасе огляделся. Он увидел вокруг себя стены из сложенных веток и травы, а сам он, весь вспотевший, валяется на тигриной шкуре. Взглянул наверх и понял, что ударился о толстую ветку, торчавшую прямо над его изголовьем… Хрустнул сухой валежник, и в хижину заглянул дикарь. Он держал в руках копье, а его лицо и тело были выкрашенны в неимоверные цвета. Дикарь что-то начал мычать и показывать рукой куда-то в центр поляны. Вилли вышел наружу и понял, что проспал до самого рассвета. Вокруг было все еще темно, но на востоке небо уже стало сереть. Охотник увидел, что на середину поляны вышли все мужчины селения, и все они были разукрашенны и вооружены. Глаза их горели огнем и весельем, и Вилли подумал, что они выходят на охоту. Вначале он обрадовался такому повороту событий, но потом вспомнил, что если он их вождь, то ему их и вести в джунгли. Он совсем не знал что ему делать, но увидел своего бывшего врага, который медленно, в развалочку, приближался к Вилли. Когда его мощная фигура заслонила свет луны, бывший вождь, с дружелюбным видом, протянул Вилли свое копье, что-то хмыкнул, повернулся и громко зачавкал на своем языке. Через минуту Вилли увидел шедшую в его сторону дикарку, держащую в руках странные предметы. Когда же она приблизилась, то Вилли понял, что это высушенные плоды каких-то расстений, в которых была краска и что-то типа кисточек. Вилли уселся на землю, и дикарка начала его размалевывать. Все это сопровождалось диким воем и чудовищными плясками деревенских охотников, которые, высоко подпрыгивая, поднимали кверху руки с зажатыми в них копьями и потрясали ими в воздухе. И тут Вилли пришла в голову интересная идея. Он обратил внимание, что ни у кого не было лука и стрел. А ведь это очень грозное оружие в умелых руках. - Ну-ка, а что если я их научу делать луки и стрелы? - подумал Вилли, - Навредить это им не может, а вот помочь… Когда дикарка закончила свои художества, Вилли поднялся и начал искать подходящее дерево. Он достал из рюкзака охотничий нож и, под удивленные возгласы дикарей, углубился в заросли. Через несколько минут он уже обстругивал полутораметровую толстую ветку акации, как нельзя лучше подходившую для его целей. Ветка была в три пальца толщиной, прямая и очень гибкая. Вилли снял кору и сделал надрезы для тетивы лука. Затем подошел к останкам убитого недавно и съеденного дикарями оленя и вытащил из туши несколько длинных жил. Скрутил их и привязал к одному из надрезов на луке. Затем сделал петлю с другой стороны тетивы, упер конец лука, куда была привязана тетива, в землю и всем своим весом налег на другой конец лука, пока тот не согнулся чуть ли не вдвое. Дикари, казалось, оцепенели от удивления. Действия их нового вождя казались им какими-то странными. Мужчины и женщины собрались вокруг новоиспеченного вождя и с трепетным любопытством взирали на пыхтевшего Вилли. Тем временем он уже натянул тетиву на другой конец лука и только тогда дал тому разогнуться. Тетива натянулась до предела, но не лопнула, и Вилли остался доволен. Конечно, надо было бы хорошенько выварить жилы перед использованием, чтобы они были долговечнее и прочнее, но Вилли решил, что на пару раз хватит и этого, а дикарям он позже покажет, что нужно делать. На всякий случай, для того чтобы усилить мощь лука, Вилли срубил пару ореховых веток потоньше, и привязал жилами оленя их к луку с двух сторон. Так натяжка будет намного тяжелее, и дальность полета стрелы увеличится. Стрелу Вилли выточил из ветки какого-то куста. С одного конца он рассек древко стрелы и вставил туда перо, замотав оставшийся конец и сделав надрез для тетивы. Затем Вилли сломал камнем один из наконечников копий и осколок вставил в заранее сделанный разрез, который тоже затем замотал жилами оленя. Новое оружие было готово. Жестом Вилли указал на дерево, стоящее в паре десятков шагов от него. Толпа дикарей осторожно приблизилась, ничего не понимая в происходящем, но сгорающая от любопытства. Привычным движением Вилли вскинул руку с зажатым в ней луком и натянул тетиву. Древко выгнулось в руках охотника, стрела словно застыла, направленная в сторону дерева. Вилли разжал пальцы… короткий свист пронзил тишину первобытного леса и, впервые в истории человечества, сработало самое древнее оружие. Стрела вошла точно в цель и, чуть вздрогнув, застыла в толстой коре дерева. Дикари взвыли. Их бывший Така, будучи самым опытным и смелым воином и охотником, сразу бросился проверять дерево. Он с трудом выдернул стрелу из коры, ощупал ее, обнюхал, лизнул и поднял вверх с радостными воплями. Потом принес стрелу Вилли и жестами попросил повторить фокус. Вилли прицелился, но тут он увидел вдруг на соседнем дереве какую-то птицу и переменил позу. Дикари поняли его намерение и, затаив дыхание, глазели на это необычное представление. Снова свист разрезал воздух, и бездыханное тельце небольшой птички свалилось на землю, пронзенное насквозь стрелой. Радости толпы не было предела. Они подходили к мертвой птице, тыкали в нее копьями и руками, улюлюкали и прыгали на месте. Вилли так же был очень доволен произведенным эффектом и чувствовал гордость, словно он изобрел какое-то новейшее оружие и подарил его человечеству. Ему казалось, что потрясение и удивление этой горстки дикарей, стало для него самой щедрой благодарностью, которую он когда либо получал. И ни одно из его изобретений не принесло ему такого удовлетворения и чувства гордости, как этот древний вид оружия. Вскоре, дикари, выстроившись один за другим, сменив радостные и удивленные лица на серьезные и угрюмые, пробирались через густые заросли, ведомые их новым вождем. Конечно, Вилли не знал что ему делать и куда идти, но ему помогал бывший вождь племени и, идя впереди колонны, ловко орудовал каменным мачете. Вилли даже поймал себя на мысли, что с удовольствием наблюдает за мощными и ловкими движениями гиганта, который был частью всего того, что окружало их. Он был частью дикой природы, частью древнего, первобытного мира. Скоро они вышли на песчаный берег, так знакомый Вилли, и он тот час увидел насаженные на копья фигуры. Хотя не прошло и суток, но некоторые тела уже были обглоданны хищниками или птицами-падальщиками. Дикари молча остановились и смотрели на своих бывших соплеменников угрюмо и воинственно, гордо подняв головы. Вдруг, бывший Така поднял свои могучие руки с зажатым в них копьем и громко заревел. От неожиданности у Вилли все похолодело внутри, но тот час уже все воины ревели что-то в один голос, и Вилли вынужден был присоедениться к ним. Все прекратилось так же неожиданно, как и началось. Все умолкли и, снова построившись в колонну, двинулись в путь. Вилли разбирало любопытство. Он пытался догадаться на кого идет охотиться племя, и почему не ночью, а ранним утром. Перед ним все время маячила спина бывшего вождя, и Вилли мог наблюдать только то, что происходит по сторонам. Они шли по песчаному берегу озера пока путь им не преградила груда камней, имеющая, скорее всего, искуственное происхождение. Воины, как один, снова заревели в один голос, и тут Вилли заподозрил что-то неладное. Как-то не так, как он себе представлял, начиналась охота. Слишком многое наводило Вилли на то, что, скорее всего, он сейчас станет свидетелем битвы между племенами и, судя по тому, что ему уже пришлось увидеть, битва будет жестокой. Первое что почувствовал Вилли, это глупая детская радость, как перед интересным и захватывающим фильмом, но это чувство сразу прошло, когда он вспомнил, кто вожак одного из племен. Более того, Вилли почувствовал как его снизу вверх пронзают тоненькие иголочки страха, а ноги почему-то теряют под собой почву. Нет, Вилли не был трусом, и ему доводилось не раз учавствовать в потасовках, а иногда и в серьезных драках, с использованием холодного оружия. Он всегда с честью выходил из этих ситуаций, но тут совсем другое… Он не знал с чем ему предстоит иметь дело. Каковы правила, и кто вообще эти другие дикари. Ему не пришлось долго ломать над этими вопросами голову. Из-за груды валунов полетели камни. Битва началась. Камней, как казалось Вилли, было несколько тысяч. Они летели со всех сторон, и часть из них достигала своей цели. Некоторые воины лежали с окровавленными головами, у многих кровоточили разбитые руки или ноги. Но, к радости Вилли, вскоре дикари опомнились и толпой ринулись на приступ каменной горы. Вилли старался не отставать и все время держался своего покровителя. Довольно быстро дикари овладели высотой, и, по другую сторону, Вилли увидел деревню - точную копию той, откуда они вышли менее часа назад. А внизу стояла большая группа воинов, но они были непохожи на тех, чьим вождем был Вилли. Эти воины были немного повыше и совсем не имели волос на теле. Лица были узкими, с высокими скулами и чуть суженными глазами. Они тоже держали в руках копья и очень воинственно потрясали ими в воздухе. Дикари ринулись в атаку. Вилли, издавая нечленораздельные вопли, еле поспевал за ними. Вдруг, он натолкнулся на остановившегося неожиданно дикаря и, удивленно, увидел перед собой знакомую гигантскую фигуру. Тот уставился на Вилли, потом перевел взгляд на лук, который Вилли держал в руке и, неожиданно, выхватил его у Вилли. Вилли только раскрыл рот от удивления. Бывший вождь помчался вниз, пытаясь, впервые в жизни, приладить стрелу к тетиве. Вилли бежал рядом и наблюдал как дикарь поворачивает лук древком к себе, потом тыкает острием в тетиву. Затем пытается все сделать наоборот, и, в результате, стрела выпала у него из рук и больно уколола его в ногу. Бывший вождь зарычал и одним мощным движением сломал древко лука. Потом, вслед за остальными, смешался в дикой пляске смерти… Вилли сидел опустив голову, не в силах наблюдать, как победители добивают побежденных. Вражеское племя было почти полностью перебито. Женщины и дети теперь пренадлежали племени Вилли, а оставшихся в живых воинов и некоторых непокорных женщин сажали на копья. Все происходило быстро и беспощадно. Постепенно, уже другая часть берега стала напоминать ощетинившегося дикобраза. Копья, с умирающими на них дикарями, уже почти не отбрасывали теней. Солнце стояло в зените, и оставалось совсем немного, пока не заработает ПТП. Ближе к вечеру племя собралось вокруг костра, чтобы отпраздновать победу. Все глядели на Вилли и радостно кричали что-то в его честь. Они наверняка были уверенны, что только благодаря ему - их новому великому и могучему вождю, они смогли наконец-то победить недругов. Вилли совсем не радовался. Зрелище, которое он увидел потрясло его своей жестокостью и неразумностью. На его глазах уничтожили целое племя. - А ведь могло бы быть, что в далеком будущем, их потомки произвели бы на свет великих людей, хотя, может быть, и не великих - какая разница? - думал темпоральный охотник, подыгрывая дикарям и корча идиотские радостные физиономии. Когда стемнело, и пламя костра разгорелось пуще прежнего, зазывая на праздничный ужин, Вилли услышал слабый писк. Он вначале даже не сообразил, что это может быть, но быстро заметил зеленый и красный огоньки на приборе ПТП. Вилли вспомнил, что если он не отключит прибор, то тот сработает автоматически, и вернет охотника обратно в его время. - Как не вовремя, - думал Вилли, - Хотелось бы еще немного остаться и взглянуть на праздник, а потом можно и домой. Вилли нажал нужную кнопку и отключился. - Ничего страшного не случится, сегодня переночую, а завтра вернусь домой - с меня хватит. На всю жизнь навидался. И наохотился, и навоевался вдоволь. Когда все племя собралось у костра, вышел бывший Така и жестом подозвал Вилли. Он прижался к одной, затем к другой щеке Вилли, и что-то прочавкал громко и с радостным видом. Неожиданно все встали и начали ходить по кругу. Все племя: женщины, дети, воины, старики и молодежь - все приплясывали и что-то приговаривали. Вилли шел за ними, пытаясь повторять услышанные слова. Постепенно толпа стала двигаться быстрее и быстрее вокруг костра, пока, наконец, все не побежали. Вилли бежал и видел, как кто-то не выдерживал и выходил, или выпадал из этого странного круга. Все это происходило с радостными воплями и смехом бегущих. Вскоре, в бегущем кругу остались только Вилли и несколько воинов, включая, конечно, бывшего вождя. Тот, казалось, совсем не выдохся, и Вилли был уверен, что вскоре и он рухнет вне круга. Через пять бешенных кругов там оставались только два человека - вождь и бывший вождь. Толпа бесновалась. Кое-кто из детей пытались бежать рядом с соревнующимися, но быстро уставали, не выдерживая темпа. Женщины что-то визжали, потрясая обнаженными грудями и костянными украшениями. Наконец Вилли понял, что больше не может бежать, остановился и просто упал на колени, обливая потом, счастливо улыбающееся лицо. Бывший Така сразу остановился, подскочил к Вилли и одним рывком поднял того в воздух, словно Вилли ничего не весил. Он держал его над собой и вращал, радостно вопя своим басом. Вилли было подумал, что произойдет, если его вырвет прямо на эту огромную волосатую грудь. - Вряд ли, -думал он, - мне удалось бы второй раз победить эту громадину. А племя веселилось и бесновалось вокруг пылающего костра, и ни один из них не заметил вспыхнувших в проблеске пламени злых, глубоко посаженных глаз. Непохожее на других дикарей существо, крупное, мощное, с жесткой косматой шерстью, плоским выпирающим лбом, притаилось в зарослях ветвистого дуба, и ждало своего часа. Вилли проснулся оттого, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. Открыв глаза охотник увидел склонившегося над ним бывшего вождя, который снова что-то чавкал, и потрясал копьем. Вилли встал и вышел из жилища. Перед ним стояла дюжина дикарей, держа в руках копья и каменные топоры. У двоих были зажженные факелы. Воины были разукрашенны яркими красками и выглядели очень воинственно. Вилли испугался, что снова ему придется участвовать в каком нибудь сражении, но сразу понял, что такого не может быть, так как количество воинов было слишком мало для ведения боя, да и их расскраска сильно отличалась от той, которую видел Вилли прежде. Бывший вождь протянул Вилли копье и сделал жест рукой, давая понять чтобы все следовали за ним. Только сейчас до Вилли дошло, что племя выходит на охоту. - Ну, слава богу, - подумал Вилли, - Напоследок все же поохочусь, а после охоты сразу домой. Он не знал куда они направляются, и на кого будет идти охота, но ему казалось, что его ждет что-то интересное. Шли они «гуськом», один за другим, аккуратно и бесшумно ступая по проложенной оленями тропе. Как показалось Вилли, они прошли около трех километров по ночному лесу, освещая себе путь парой факелов. Вскоре, процессия вышла из лесу, и Вилли увидел перед собой гиганский обрыв, уходящий в невидимую пустоту. Бывший Така что-то прочавкал остальным воинам, и те быстро разделились на две группы. Одна группа стала довольно прытко спускатся в глубину обрыва, а другая группа, затушив свои факелы, рассредоточилась по кустарникам недалеко от обрыва. Вилли и бывший вождь оказались рядом, спрятавшись в зарослях папоротника. Вилли ничего не понимал. Он впервые в жизни участвовал в подобном и даже не догадывался, что все это значит. Но уже вскоре охотник все понял. Вначале Вилли услышал треск ломающихся сучьев где-то очень далеко. Через некоторое время звук усилился, и Вилли почувствовал как под ногами дрожит земля. Сердце его бешенно заколотилось, и он стал всматриваться в непроглядную тьму. Мамонт появился из-за деревьев словно фантастиеское чудище, медленно и величаво ступая по протоптанной тропе, выдувая из огромного хобота облака пыли. За ним появился еще один мамонт, а за тем еще один. Вскоре Вилли понял, что ему предстоит стать свидетелем и участником охоты на стадо мамонтов, состоящее из полдюжины самок с детенышами и десятка самцов. Сердце колотилось и перегоняло кислород вперемешку с адреналином, готовясь к серьезным и опасным испытаниям. Когда первый мамонт поравнялся с Вилли и бывшим вождем, тот вдруг вскочил и издал страшный вопль. В тоже мгновение вспыхнули факелы, и воины выскочили из своих укрытий. Они бесстрашно бросились к мамонтам с горящими факелами и начали оттеснять тех к обрыву, обжигая им хоботы и передние ноги. В воздухе запахло жаренным мясом, и Вилли увидел, как один из мамонтов, издав протяжный вой рухнул вниз. Охотники, ожидающие внизу, сразу бросились к еще живому мамонту и прикончили его своими острыми копьями. Один крупный самец не желал сдаваться и яростно отбивался от обжигающих его ноги охотников. Он то пятился назад, то надвигался своей тушей на полдюжины дикарей прыгающих перед ним. Его нелегко было свалить в пропасть. Это был старый и опытный самец, который наверняка пережил не одну схватку с охотниками. Он отбивался от врагов своими бивнями, размахивая ими словно гиганскими дубинами, и смог все же задеть одного молодого охотника, который отлетел метров на двадцать и, с силой врезавшись в дерево, упал замертво. Но дикари не отступали и сражались еще яростней, пока мамонт не обессилел и не нàчал отступать назад к обрыву. Когда его задние ноги заскользили по краю пропасти, он издал протяжный вой, и его туша неуклюже и медленно сорвалась вниз. Затем в обрыв свалился еще один мамонт, и охота завершилась. Туши разделали прямо на месте, и каждый воин взвалил себе на плечи столько мяса, сколько способен был унести. Дикари ликовали. Охота выдалась на редкость удачная, и все племя вновь пустилось в первобытные пляски вокруг костра. Вилли решил утром отправиться назад, в свое время. С него уже было достаточно, и он чувствовал себя настолько уставшим, что, как только закрыл глаза, сразу уснул. Нападения он не почувствовал. Его ударили по голове и связали. Когда он пришел в себя, то увидел вокруг расплывчтые волосатые тела каких то непонятных существ похожих на горилл. Голова раскалывалась, и когда Вилли попытался пошевелиться то понял, что его руки связаны за спиной, а сам он крепко привязан к дереву. Вилли не знал сколько времени он успел проспать до нападения и сколько времени он был в отключке. Проверить прибор не было никакой возможности. Когда его зрение понемногу прояснилось, то к горлу подступил комок, и Вилли с трудом удержался чтобы не сблевать. Эти первобытные нелюди пожирали свою добычу. Вокруг были разбросаны оторванные части тел, и эти людоеды впивались своими клыками в сырую и еще теплую плоть. Племя, приютившее Вилли было полностью уничтожено, и вряд ли кому-то удалось бежать. Вилли вдруг почудилось, что он попал в ад. Именно так он представлял себе преисподнюю, когда читал в детстве разные книжки на религиозные темы. Лоб его покрылся испариной, по спине медленно поползла предательская капелька пота. Вдруг, одна из обезьян бросилась к Вилли, и он в ужасе закрыл глаза, ожидая самого худшего. Но существо остановилось в полушаге от него. Вилли почувствовал как смердит от этой твари и его снова чуть не стошнило. Тварь пристально взглянула на охотника и издала какие-то звуки. Затем быстро удалилась куда-то и сразу вернулась, держа что-то в огромной волосатой лапе . Вилли не смог разгладеть что это, но почувствовал, что его руки высвободили из пут и отвязали от дерева. Он не заметил обезьяну, стоявшую прямо за его спиной. Охотник сидел на земле и потирал затекшие кисти рук. Обезьяна наконец протянула ему тот предмет, который принесла ему. Вилли недумая взял предмет из ее лап и тут же понял что он держит в руках: это была голова бывшего вождя. Его волосы слиплись от крови, глаза были раскрыты и глядели в разные стороны. Изо рта вывалился набухший язык, а лоб пересекала толстая трещина. Вилли почувствовал как его внутренности словно заморозились и он понял, что теряет сознание… За долю секунды до того как его тело завалилось на бок, до его слуха долетел знакомый негромкий писк. - Спасен, - успел подумать Вилли, и упал на землю. Продолжение следует. © Юджин Кабрин (искренний)