- Сеньора, прего ... *и чего-то там такое дальше красивое очень...* - Прего! ... *И снова чего-то там такое!*, - с восхитительными интонационными руладами, со смысловой запятой в районе первого "прего" и ярко очерченным пухлым восклицательным знаком в конце предложения.

Я бы, наверное, даже поняла, о чем именно просил плечистый, весьма фактурный молодой полицейский пожилую даму в шубе из незнакомого мне меха, сидящую за столиком около магазинчика прямо перед римской станцией метро Vittorio Emanuele.

Я бы точно поняла, так как выяснилось, что мой испанский и их итальянский - это практически одно и тоже. Ну вот как если бы вы заказывали колготки цвета "топлёное молоко", а привезли оттенок "верблюжья шерсть". Разница есть, но не смертельная. Несколько цветовых акцентов и тщательно спланированный образ будет спасен. Так и с языками. При желании коммуникация, не стеснённая никакими грамматическими условностями, может превратиться в увлекательное страноведческое приключение с легким флёром средиземноморского эротизма.

И вполне можно было бы все понять, не сконцентрируй я свое внимание на фенотипических особенностях итальянских служителей Фемиды. А там уж - как пошло. Какой там язык...

Этому феномену есть свое объяснение. Понимаю, что поколение двадцатилетних вряд ли помнит седовласого борца с мафией Коррадо Катани.

Того самого Коррадо Катани - непоколебимого в своих убеждениях, неподкупного и честного-причестного комиссара полиции.

Того самого комиссара Катани, не забывающего помимо долга перед Родиной и супружеского долга перед существовавшей где-то в набросках сценария женой исполнять и некий общемужской долг перед каждой встречавшейся на его пути женщиной.

Да, так вот двадцатилетние, конечно, не помнят Коррадо Катани, а для тех, кто... гм... недавно справил очередной юбилей... актёр Микеле Плачидо надолго запомнился как олицетворение настоящего итальянского офицера полиции.

Поэтому увидев воочию действия итальянской полиции, я была увлечена в первую очередь... самими полицейскими, а не тем, что именно они пытались объяснить итальянской сеньоре.

А меж тем действо, разворачивающееся на наших глазах, можно было бы вполне назвать задержанием, не будь оно столь выпукло-опереточно и столь театрально подсвечено роскошной итальянской жестикуляцией.

Т.е. конечно же это было задержание. Но какое, бог мой, какое!  

Каждый актёр разыгрываемой на глазах разношёрстной туристической публики мизансцены прекрасно знал свою роль, не гнушаясь при этом и импровизацией.

Дама в шубе из неизвестного мне меха ( на улице +18), поигрывая каменьями на слегка припухших фалангах пальцев, истошно голосила, поминутно вспоминая святую деву Марию и еще нескольких родственников. Один из крепких, ладненьких офицеров в зеркальных тёмных очках - в Техасе у полицейских в начале 90-х такие были очень модны - пытался ее успокоить, одновременно делая пометки на каком-то бланке, не забывая делиться искрометными улыбками со стоящими вокруг туристками.

Двое других полицейских удерживали прямо на капоте собственной плохонькой машинки - кажется какой-то маленькой "мазды", а может "пежо" - преступника цыгана.

О том, что это цыган (румынский цыган! Это важное уточнение. Страна - член ЕС!), нам сообщили канадцы справа и испанцы слева. Зафиксировали его в классическом положении - лицом вниз, ноги шире плеч. Цыган - вольная душа - не забывал о своей партии в этом акте и вопил дурниной. Как на мой вкус, так чуть более громко, чем нужно.

-Боже мой, они его били! - проснулась во мне тургеневская барышня. - Какие сволочи!

-Посмотри на него! Нет, нет, ты присмотрись! - муж мягко подтолкнул меня вперед, чтобы мне с моим крошечным ростом было хоть что-то видно. - По-моему, пацан слегка переигрывает. Глянь!

Мошенник продолжал истошно орать, не делая при этом даже малейших попыток пошевелиться. Два молодых человека в форме каждый со своей стороны одной рукой придерживали мужика за загривок, а другой отчаянно жестикулировали.

Жестикулировали без какой-то особой цели, а исключительно в рамках проявления национального темперамента.

Спектакль подходил к своей кульминации.

Вокруг пострадавшей дамы начал собираться нетуристический люд. Хозяин магазинчика вынес кофе владелице шубы и предложил полицейскому в зеркальных очках.

Проходящий мимо продавец с цветами преподнёс сеньоре розу и крикнул какое-то проклятие в адрес лежащего *чуть не сказала конокрада* воришки, на что тот ответил очередной порцией элегантного визга. Несколько проезжавших мимо таксистов предложили свою помощь. Абстрактно в толпу. Мол, не надо ли помочь?

И все это - с неподражаемой интонацией, с резкими, размашистыми движениями и чуть-чуть превышающей нормы приличия громкостью тона.

Наконец у одного из "форменных" парней зашебуршала рация, он на секунду приотпустил голову преступника, деловито поправил фуражку и пустил в толпу очередную порцию остро заточенных эротических стрел.

После этого незадачливого цыгана запихали в машину, забыв при этом принять решение по поводу пострадавшей шубы, в смысле - дамы в шубе. Она так и осталась сидеть, попивая кофе и рассказывая каждому желающему о том, что с ней приключилось.

А ребята с визгом развернули свою машину и увезли гражданина страны - члена ЕС в неизвестном направлении.

Спектакль... Такой настоящий средиземноморский спектакль с совершенно реальными зашкаливающими эмоциями и тщательно структурированной драматургией.

 Куда там сериальному Катани! И в подметки не годится.