Н Е Ч Т О


8.

 Если ехать по улице Леви Эшколь всё время на север, то почти на выезде из города, на пересечении с улицей Лос-Анджелес, с правой стороны можно увидеть бензозаправочную станцию фирмы "Паз". Здесь же находится просторная пиццерия, где можно закусить прямо не выходя из машины. Хозяином всего этого являлся невысокий худощавый мужчина, с унылым взглядом голубых глаз и с плоскими монголоидными чертами, что придавало лицу жёсткое выражение. Те, кто его знал довольно хорошо, никогда не видели его без бутылки пива "Корона". Звали его Дан-Карандаш.
 Его жена была наоборот высокой женщиной, симпатичной, с голубыми же глазами и жёлто-русыми волосами. Ноги, выглядывавшие из шорт, имели вид совсем неженственный, но большая грудь скрадывала все остальные недостатки. За глаза все её звали Михаэла-Тыква.
 В этот вечер всё протекало как обычно: Михаэла стояла за стойкой и протирала и без того блестевшие бокалы; Дан, расположившись за одним из пустующих столиков, неспеша потягивал своё дежурное пиво. Снаружи послышался шум приближающегося автомобиля, и на территорию бензозаправочной станции въехала полицейская "мазда".
 - Ага, сам Гафар пожаловал, - пробурчал Дан, делая очередной глоток.
 Радость погасла, и смертельное недовольство легло на его черты: лицо отвердело, как засыхающий цементный раствор.
 - Выйдешь? - спросила его Михаэла.
 - Ещё чего, - фыркнул Дан. - Не сахарный, под дождём не растает.
 - Что-то он даже и выходить не собирается.
 - Ну и чёрт с ним, - пожал плечами Дан.
 Он откупорил новую бутылку и опрокинул содержимое в рот. Жидкость приятной прохладой скользнула по пищеводу и обожгла желудок, как раскалённая лава.
 Прошло минут десять, а из автомобиля так никто и не вышел.
 - Всё-таки пойду я, спрошу, что ему нужно, - не выдержала Михаэла.
 - Как знаешь.
 Поставив бокал на стойку Михаэла завела руку назад и развязала белоснежный фартук. Потом стремительно его сдёрнула с талии, вышла в зал, и, виновато улыбнувшись, вышла на улицу.
 - Добрый вечер, господин начальник, - приветствовала она полицейского, приближаясь к машине.
 Отвратительная голова в полицейской фуражке медленно повернулась в её сторону, сверкнув из-под козырька яростной краснотой.
 - Что это с вами? - нервно хохотнула Михаэла; страх придал ей растерянный вид, словно кто-то сломал её, а потом кое-как, злобно и насмешливо слепил снова. Огромные неподвижные глаза стеклянно смотрели на полицейского, губы с трудом сложились в улыбку. - Какой-то розыгрыш?
 Костлявая рука стремительно вылетела из открытого окна по направлению к женщине. Она даже не успела вскрикнуть. Её тело сложилось пополам, хрустнув позвоночником, в воздухе мелькнули обнажённые ноги в красных туфлях, и Михаэла исчезла в автомобиле.
 Дан понёс бутылку ко рту, но остановился на полпути, привлечённый вознёй возле полицейского автомобиля. Он поднялся на ноги и неспеша вышел наружу. Воинственно помахивая полупустой бутылкой, Дан крикнул:
 - Эй, начальник, какого чёрта?! Где моя жена?
 Приблизившись к машине он рванул дверь со стороны водителя и  попятился назад. Внутренняя температура Дана вдруг упала до нуля, его вены и артерии смёрзлись в кристаллические трубочки со льдом. Его мочевой пузырь раскрылся, и он почувствовал тёплый ручеёк на своих ногах.
 Из салона полицейской "мазды", прямо на мокрый асфальт, вывалилась Михаэла с перекрученным на сто восемьдесят градусов торсом. Её широко раскрытые голубые глаза неподвижно застыли, словно два драгоценных камушка.
 - Чёрт! - прошептал мгновенно протрезвевший Дан-Карандаш и стал пятиться к пиццерии.
 Он отходил до тех пор, пока не упёрся спиной во что-то холодное и скользкое. Как дыхание вакуума, заполняющего просторы между обитаемыми планетами. Дан вскрикнул и резко обернулся, столкнувшись нос к носу с отвратительным исчадием ада.
 Бутылка выпала из ослабевших рук, разлетевшись на мелкие осколки. Пиво вспенилось белыми пузырями, смешиваясь с потоками хлынувшей на асфальт крови.

 Дождь почти прекратился. Ему на смену пришёл плотный туман, застилая улицы словно сигаретным дымом. Сверкнувшие фары приближающегося автомобиля показались яркими льдинками. Через некоторое время на бензозаправочную станцию завернул серебристый "форд".
 Находящийся за рулём молодой человек нетерпеливо надавил на кнопку звукового сигнала. Однако никто из пиццерии не вышел.
 - Вот ведь паразиты! - воскликнул он. - В этих маленьких городках вечно такой балган творится!
 Он выскочил из автомобиля и скрылся за дверью туалета. Следом из "форда" появилась молодая брюнетка, стройная, в слишком узких джинсах. На маленьком лице с точёными резкими чертами застыло сердитое отвращение. У неё была прелестная фигурка, хотя и очень миниатюрная, а глаза притенены длинными чёрными ресницами, наверное, ненастоящими. У неё не было ни грамма лишней плоти, плоский живот, маленький зад и маленькая грудь. Она была похожа на одну из тех надувных кукол, которые продаются в "Sex-Shop"е.
 Она выудила из кармана пачку сигарет и небрежно закурила. Затем презрительно сплюнула под ноги и направилась к полицейскому автомобилю.
 Обойдя машину справа, девица остановилась и пронзительно вскрикнула, беспомощно забарахтавшись в расходящихся кругах страха. На мокром асфальте в ряд были аккуратно уложены обезображенные трупы Дана и Михаэлы. Девица затравленно огляделась по сторонам. Душа её застыла, и тело окутала плёнка огромной тяжести и абсолютной инертности.
 Она даже не пикнула, когда лобовое стекло полицейского автомобиля с глухим треском разлетелось на множество мелких осколков. Полуистлевшая рука, с быстротой змеиного языка, вылетела из салона и вцепилась в девицу мёртвой хваткой.

 Дверь, ведущая в туалет, с шумом распахнулась, и из него вышел молодой человек, на ходу застёгивая штаны. Подойдя к своему "форду" и не обнаружив девушку, молодой человек почувствовал, как внутри закипает гнев, что-то вроде верёвки, связанной узлом вокруг сердца. Он недоумённо огляделся и воскликнул:
 - Альбина, ты где?
 Моросящий дождь мерно отсчитывал секунды в гладком пруду автозаправочной тишины.
 Морщась от надоедливых капель Цахи Ханегби (так звали этого парня) неспеша обошёл полицейский автомобиль и загипнотизированно остановился, словно получив солнечный удар.
 - Вот чёрт! - присвистнул он. - Да здесь же убийство...
 Цахи вновь растерянно огляделся и воскликнул:
 - Альбина!..
 Как и в первый раз, ответом была тишина. Угрожающе тряхнув головой, парень двинулся к сияющим огням пиццерии.
 Входная дверь натуженно скрипнула, пропуская посетителя во внутрь. В тоже мгновение снаружи раздался оглушительный раскат грома и сверкнула яркая вспышка молнии. Здание пиццерии содрогнулось, звякнув огромными стёклами. Люминисцентные лампы под потолком на мгновение погасли, но тут же снова загорелись.
 - Кто здесь?! - испуганно захрипел Цахи, шаря глазами по помещению.
 Его кожа, казалось, уплотнилась, глаза расширились; казалось он чувствовал, как тончайшие крошечные волосики у него в ушах поднимаются и движутся, как водоросли в подводном течении. Помещение пиццерии сдавило его, как удав. Цахи ощутил, как клаустрофобия хватает его за горло, действуя на кожу, ставшую похожей на фланель.
 Цахи даже не заметил, как в своём страхе дошёл до стойки бара. Тут он остановился так внезапно, словно машина, у которой отказал двигатель.
 По полированной поверхности растекалось большое густое пятно красного цвета. Прямо в середину, откуда-то сверху, с глухим звуком падали такие же красные крупные капли. Цахи медленно поднял голову, и волосы его зашевелились от ужаса. Там, под самым потолком, на мясном крюке висела Альбина. Под её тяжестью тот даже немного разогнулся. Из её разодранного горла и груди и капал этот кровавый дождь.
 - Где ты?! - закричал Цахи в бешенстве.
 Лицо его исказилось от отчаянья и злости, потеряло симметрию. Оно стало каким-то плоским, как тарелка, жалким, с маленькими, без век, глазками. Схватив стул парень швырнул его за стойку бара. Во все стороны брызнули осколки битого стекла, полетели щепки разбитого стула.
 Дверь, ведущая в подсобное помещение, с треском распахнулась и слетела с петель. Из полутьмы к Цахи шагнуло отвратительное исчадие могилы.
 - Я убью тебя за эти шутки! - диким голосом заорал Цахи, отмахиваясь от него обломком стула. - Клянусь!
 Дерево с глухим звуком билось о костлявые руки, пока окончательно не превратилось в бесформенное мочало. Отшвырнув бесполезное орудие, Цахи бросился на утёк.
 Он остановился перед входной дверью и затравленно оглянулся. Сзади никого не было.
 - Чёрт побери, - пробормотал Цахи, оттирая пот с влажного лба и взглянул на своё возбуждённое лицо в зеркальном стекле.
 В следующую секунду оно взорвалось, как гнилая коробка с печеньем. На совсем обезумевшего парня с громким рычанием, обрушилось Нечто - помесь выходца из могилы и инопланетного разума.

   9.

 На пересечении улиц Бар-Илан и Леви Эшколь огромный тяжеловоз сбросил скорость и мягко вписался в поворот. Кабина автомобиля была выкрашена в чёрный цвет; на боку была выведена серебристая надпись:

 "Б  Э  Т  М  О  Б  И  Л  Ь" *

 Из открытых окон неслись душераздирающие звуки "Звезды автострады":

  Никто не получит мою машину,
  Я буду гонять на ней, пока она не разлетиться в пух и прах.
  Никто не обгонит мою машину,
  Она преодолеет скорость звука.
  У-у-у, это машина-убийца,
  У неё есть всё,
  Типа зверя-мотора,
  Больших и толстых покрышек, и всего-всего-всего.
  Я люблю её, она нужна мне,
  Я пущу ей кровь, да, это – дикий ураган.
  Всё в порядке, держись крепче, я – звезда автострады…

 В кабине, подрагивая на мягких сиденьях в такт музыке, сидели два молодых человека - Борис Хайт и Бенджамин Гилмэн. Лица их светились радостью, как полумесяц молодой луны. По своей сущности они были мерзкими сынами шлюх, у которых были взгляды, сверлящие, как кобылий глаз в лунном свете.
 - Это что за глубокая дыра? - поинтересовался Борис, стараясь перекричать музыку.
 - Кто его знает, - пожал плечами Бенджамин, откинул голову назад и так захохотал, что Борису показалось - он захлебнётся собственной слюной.
 - Эй, смотри-ка, - толкнул напарника в бок Борис. - Слева по борту какая-то забегаловка. Наверняка там есть парочка трупов для сэндвичей и куча мёртвых костей, чтобы нам хватило поглодать в дороге.
 - Может быть они продадут нам свининки? - спросил Бенджамин.
 - Ага, да они скорее пройдутся голыми по улице!
 - Ладно, тормозни-ка, пойду посмотрю, чем нам можно поживиться.
 Борис надавил на педаль тормоза, и тяжеловоз мягко остановился, выпустив из выхлопной трубы чёрное облако дыма.
 - Эй, приятель, - поморщился Бенджамин, - а в Торе не говорится, какой газ должны выпускать эти машины?
 - Конечно, кошерный.
 Сопровождаемый громогласным хохотом, Бенджамин выскочил из кабины наружу. Пригибая голову под вновь усилившимся дождём, он перебежал дорогу и направился к пиццерии. Он не обратил внимание ни на припаркованные автомобили, ни на шокирующие трупы, ни на разбитые стёкла входной двери.
 - Опа! - восхищённо присвистнул Бенджамин, стряхивая с одежды капли воды. - Да тут неплохо погуляли.
 Пол был усеян мелкими осколками стекла, в воздухе носился резкий запах алкоголя и ещё чего-то неуловимо знакомого. Чуть в стороне от входной двери валялся окровавленный труп белобрысого парня.

 "Звезда автострады" закончился и по ушам ударил "Король скорости":

  «Вот это класс!» - сказала грудастая крошка мисс Молли,
  Когда она танцевала рок в доме голубого света.
  Тутти-Фрутти была такой обалденно сексуальной,
  Когда танцевала рок от востока на запад.
  Люсиль была такой «вертушкой»,
  Когда не исполняла желания своего папочки.
  Давай крошка, сведи меня с ума, давай, давай!

 Бенджамин сделал шаг вперёд и склонился над распростёртым телом. Рот наполнился горечью, поднявшейся со дна желудка. Но он сдержался, побоявшись, что если его стошнит, то все его кишки вылетят наружу.
 В следующее мгновение он весь напрягся, почувствовав, как в спину дохнуло могильным холодом, который, казалось, обтянул всю кожу сплошным ледяным чулком. Кулаки непроизвольно сжались, мускулы напряглись. Бенджамин резко выпрямился и обернулся. Перед ним с разинутой пастью, из которой густой массой вытекал зелёный гной, стояла высокая фигура Нечто. Костлявые руки по локоть были покрыты яркой артериальной кровью. Она капала на пол вместе с кусками сгнившей плоти.

 - Куда пропал этот настоящий владелец? - недовольно пробурчал Борис. 
 Он отворил дверь со своей стороны и спрыгнул на землю. Насвистывая под нос только что услышанный мотивчик, Борис пересёк пустынную дорогу и двинулся к пиццерии.
 - Бенди, ты здесь или нет?! - громко крикнул он, подбрасывая на ладони монету. 
 Остановившись перед разбитой дверью Борис подозрительно огляделся вокруг. Его взгляд скользнул по их тяжеловозу, ненадолго задержался на "форде" и полицейском автомобиле. И его поразила царившая тишина.
 Она подступила к нему от стен, сорвалась с крыши пиццерии, прыгнула из-под бензозаправочных колонок. Она, питаемая гигантской мощью электростанции Безмолвия, сплющила Бориса.
 Тишина всплыла с земли, с серого вытертого асфальта. Её выпустили на волю старые вязы, пыльные бензоаппараты. Источала тишину и мёртвая, тёмная ночь вокруг. Тишина умудрялась выливаться из любого предмета, словно собиралась подменить собой вещи материального мира. Она атаковала не только уши, но и глаза Бориса. Он стоял перед разбитой входной дверью и видел тишину, как если бы она была живым существом.
 Она ждала его, притаилась в засаде, эта сила, которая, как он явственно ощущал, пронизывала его собственную душу.
 Монета выскользнула из потной ладони и глухо звякнула об асфальт.
 - Дрянь! - негромко выругался он нагибаясь.
 Скрипнула входная дверь пиццерии, и почти перед лицом Бориса возникли две костлявые ступни, покрытые грязью и кровью. Над ними болтались обрывки каких-то старых штанов.
 - Эге, приятель, - нервно смеясь, проговорил Борис, выпрямляя спину, - здесь что, так кормят, что оставили тебя без ботинок и штанов?!..
 Последние слова застряли в горле. Челюсть непроизвольно отвисла, монета вновь выскользнула из руки. Борис ещё раз выругался и стремительно понёсся к работающему тяжеловозу.
 Но ему больше не суждено было сесть за руль...

 Нечто заняло место водителя и с интересом посмотрело на визжащий магнитофон. Оставшись довольным музыкой Нечто включило передачу, и огромный тяжеловоз двинулся в сторону перекрёстка Савион.

   10.

 Полицейский фургон "фольксваген" одиноко стоял у обочины с потушенными фарами. Пятеро полицейских, расположившись на потёртых сиденьях, неспеша пили пиво и вели бестолковый разговор.
 - Мне думается, что парень возомнил себя на ралли Париж - Дакар! - воскликнул сержант Дан Тихон, оборачиваясь назад.
 - Несётся, как ангел - подтвердил Шарон, полицейский водитель.
 - Сейчас мы его проучим - хохотнул Годельман, выбираясь под дождь.
 Он подошёл к обочине и отчаянно замахал рукой, требуя остановиться. Одиноко, огромный тяжеловоз и не подумал выполнить требование стража порядка. Более того - махина вильнула чуть в сторону. Тело полицейского, словно переломанная кукла, нелепо взвилось над асфальтом и рухнуло в густые придорожные кусты.
 Нагло моргнув задними подфарниками и дав резкий звуковой сигнал, тяжеловоз гордо проследовал мимо. Полицейский "фольксваген" включил сирену и рванулся следом. В несколько секунд ему удалось догнать огромную махину, но она виляла прицепом из стороны в сторону и никак не давала себя обогнать.
 На светофоре, полицейскому автомобилю удалось вырваться вперёд и он стал прижимать тяжеловоз к обочине. Не сбавляя скорости, грузовой автомобиль выехал с автострады и углубился в лесопосадку. Шарон мгновенно сориентировался и тоже крутанул руль. Машину подбросило на какой-то ухабине и она врезалась в раскидистую пальму.
 - Есть кто живой? - спросил сержант Дан Тихон, вываливаясь из покорёженного транспорта.
 - Есть... Есть... - отозвались приглушёнными голосами двое полицейских - Олбрайт и Тульчинер.
 - А что с Шароном? - поинтересовался сержант, чувствуя что его яйца разбухают; сильная боль постепенно переходила в слабую, пульсирующую.
 - Мёртв, - констатировал Олбрайт, осмотрев безвольное тело водителя.
 Всё внутри кабины было мокрым и липким от крови из разбитой головы полицейского.
 - Вот гад, - процедил сквозь зубы Дан Тихон и добавил: - Жизнь неопределённа, определённа только смерть.
 - Мне кажется, сержант, что этот отморозок далеко не уехал, - сказал Тульчинер, указывая рукой в темноту.
 Действительно, в нескольких метрах, среди примятой травы и поваленых деревьев, виднелись задние габаритные огни тяжеловоза. Трое полицейских выхватили пистолеты и цепью приблизились к автомобилю. Но их ждало разочарование. Мотор заглушен, дверь распахнута, в кабине никого нет.
 - Ушёл! - воскликнул Дан Тихон так, словно в силу какого-то извращения ему было приятно сообщить эту новость.
 - Он где-то должен быть неподалёку, - отозвался Олбрайт.
 Полицейские принялись рыскать среди переплетений кустарника. То тут, то там мелькали жёлтые лучи фонарей, слышалось сдержанное ругательство.
 - Клянусь самым святым! - воскликнул Тульчинер. - Наш беглец въехал прямо на какое-то кладбище!
 Следом за ним закричал Олбрайт:
 - Сержант! Я его вижу!
 Впереди, в перекрёстном свете фонариков, замаячила высокая неуклюжая фигура. Олбрайт перепрыгнул через разрушенную стену кладбища и устремился в погоню. Он довольно быстро продвигался вперёд, замечая чёткие следы босых ног на влажном песке.
 Неожидано следы прервались. Олбрайт в растерянности остановился и затравленно огляделся. Прямо перед ним возвышался склеп - прост до бессмысленности, полон какой-то недоговорённости и тёмен, как старый кофе. Деревянную дверь украшала витиеватая надпись с фамилией усопшего:

 "Александр  Свердлов"

 Ниже шла эпитафия:

 "Каждая жизнь это короткий памфлет, написанный идиотом".

 Узенькие окна были забраны декоративными железными решётками. Полицейский поднял фонарик и посветил во внутрь. Там царило такое же унынье и запустенье, на всём лежал довольно-таки внушительный слой пыли, накапливающийся здесь долгие годы. Не смотря на всё это, убранство склепа было просто великолепно.
 Всю дальнюю стену украшал богатый алтарь. Лики святых с укором посматривали на каменный пьедестал, на котором покоился замшелый гроб. Над дверью, скорбно склонив головы, висели фигурки крылатых ангелов, выполненные из дерева. Перед алтарём находился маленький столик, на котором лежала толстенная Библия. Всё это украшали когда-то живые цветы, но теперь увядшие, как и тот, кому они предназначались.
 В голове Олбрайта всплыли слова Мин Стрит - "Не рыскай, как дурак, за бесконечностью..."

 Дан Тихон слышал крик Олбрайта и почти одновременно с ним увидел удаляющуюся фигуру. Перемахнув через пролом в стене, он углубился в дебри кладбища. Но почти тут же потерял из вида беглеца.
 Чертыхаясь и проклиная свою судьбу, поминутно спотыкаясь о торчащие корни и камни, Дан Тихон добрался до приземистого склепа. До обострённого слуха долетело тихое позвякивание. Подняв пистолет сержант двинулся в обход склепа и... столкнулся с неменее перепуганным Олбрайтом. Облегчённо переведя дух, они обнялись за плечи, предварительно оглядевшись, словно бы ища кого-то поблизости, кто мог бы принять их за педерастов.
 - Ты здесь один? - спросил Дан Тихон.
 - Да.
 - А Тульчинер?
 - Не знаю, - пожал плечами Олбрайт.
 - Я почему-то думал, что он с тобой.
 - Нет. Когда я перепрыгнул через ограду, он оставался снаружи.
 - Я думаю, что он последовал за нами.
 - Мне тоже так кажется, - сказал Олбрайт. - Тульчинер не из тех, кто прячется за чужие спины.
 Они подняли фонарики и поводили по близлежащим могилам. Почти сразу же они обнаружили третьего полицейского.
 Он сидел на могильном камне, руки безвольно свисали вдоль тела. Тульчинер был мёртв. Его тело насквозь пронзал железный штырь.
 - Я убью этого мерзавца! - процедил сквозь зубы сержант.
 Олбрайт промолчал, лишь решительно тряхнул головой. Его ощущения словно были замурованы внутри, почти душили его, но полицейский не мог выразить их словами.
 За спинами раздался отвратительный скрип ржавых петель. Оба полицейских даже подскочили на месте от неожиданности и стремительно обернулись.
 - Это он?! - то ли спросил, то ли сказал Дан Тихон.
 - Не знаю, - нервно хохотнул Олбрайт. - Мгновение назад склеп был закрыт, и я не думаю, что это работа сквозьняка.
 Они осторожно приблизились к склепу. Входная дверь была чуть приоткрыта, образовывая довольно широкую щель. Дождь опять усилился.
 - Волки не охотятся в горящем лесу, - и полицейские не сговариваясь протиснулись в пыльную темноту.
 В нос ударил запах плесени с лёгкой примесью гниющей плоти. Яркий свет фонариков пробежался по внутреннему убранству, определив, что здесь никого нет.
 - Интересно, -пробормотал Дан Тихон, - почему этот гроб стоит на открытом месте?
 Он провёл ладонью по шершавой фактуре дерева. На пальцах остался налёт зелёной плесени. Сзади раздался подозрительный шорох, прозвучавший в закрытом помещении просто оглушительно.
 Как по команде полицейские обернулись и испуганно шарахнулись в сторону. Над головами, с громким писком, пронеслась летучая мышь.
 - Безмозглый клубок перьев! - облегчённо выдохнул Дан Тихон и направился в обратную сторону.
 Луч фонарика скользнул по шершавой стене и упёрся в бескровное бледное лицо мёртвого Йосефа Вануну. В глаза сторожа были воткнуты вилки. Щёки были перепачканы запёкшейся кровью.
 Это было так неожиданно и страшно, что Дан Тихон отпрянул назад, ударившись спиной о гроб. Трухлявая крышка слетела на пол и с глухим треском рассыпалась в пыль. Почти сразу же раздалось довольное урчание, и липкие холодные пальцы плотным кольцом обхватили горло сержанта. Рот полицейского открылся в безмолвном крике. Черты лица исказились судорожными волнами. Глаза вылезли из своих орбит и лопнули, распылив в воздухе капельки жидкости, словно эхо этого не родившегося крика.
 Всё случилось столь быстро, что Олбрайт не успел ничего сообразить. Фонарик выскользнул из влажных рук и разбился. Склеп погрузился в полнейшую темноту.
 - Сержант?! - прохрипел полицейский. - Кто здесь?!
 В ответ лишь раздалось утробное урчание.
 (Если убивают вождя, его подданные тут же накладывают в штаны.)
 Совершенно потеряв голову Олбрайт поднял пистолет и принялся палить на угад. Пули щёлкали о стены, отскакивали от металлических решёток. Одна из них срикошетила по щеке полицейского, мгновенно приведя его в чувства.
 Продолжая судорожно сжимать теперь уже бесполезный пистолет, Олбрайт крадучась двинулся к чуть светлому пятну выхода. Сделав несколько шагов, он споткнулся о распростёртое тело Дана Тихона и отлетел в угол. Руки ткнулись в другое мёртвое холодное тело - сторожа.
 Окончательно потеряв голову Олбрайт вскочил на ноги и метнулся влево. Однако вместо спасительного дерева входной двери, его руки наткнулись на чью-то костлявую грудную клетку, покрытую отвратительной слизью.
 Полицейский отчаянно закричал и забился, стараясь освободиться из цепких объятий Смерти.

   11.

 Солнце аккуратно встало, как немного приплюснутый красный мяч, и бросило лихорадочные лучи света на малеький городок.
 Зачем всё это было нужно? Кто этот пришелец? Какие цели он преследовал, сея ужас и смерть?..
 Вопросы, вопросы...
 А ответы?..
 Но это уже другая история, которую мы поведуем в другой раз.
 

-----------------------
* "Бэтмобиль" - машина Бэтмена, персонажа одноимённого фильма.
-----------------------