Мирозданье постигая,

Все познай, не отбирая:

Что - внутри, во внешнем сыщешь;

Что - вовне, внутри отыщешь.

Так примите без оглядки

Мира внятные загадки.

Гете.

                           Всё, что Вы хотели знать о сэре Тобиасе Линче или

                                    Кое-что о японской дворцовой музыке...

                                                        Новое произведение Влада Соболева

     Писатель-репатриант Влад Соболев известен своими романами «Убийство в Мангейме», «Легенда о леди Мангейм» и др. Его новая дневниковая бытовая повесть «Декабрь сэра Тобиаса Линча» - повседневные датированные записи. Дневники, как известно, пишутся для себя и фиксируют как правило события личной жизни, сокровенные переживания. Автор умеет чувствовать, видеть и передавать свои впечатления, воскрешая внешнюю и внутреннюю сущность персонажей. Не все, что понятно пишущему дневник Тобиасу Линчу, понятно читающему. Но природу авторского письма и идею нельзя разобщать без того, чтобы не разрушить целостность восприятия. Здесь, помимо интеллектуальной гимнастики необходимо эстетическое чутье. Автор дневника выставляет и всячески поворачивает для нашего обозрения мысли, чувства, стремления, слабости и достоинства этих homo более или менее sapiens. Гете заметил, что мистика - это диалектика сердца и что она заговаривает о вещах, к которым человек по обычным тропам разума и рассудка никогда бы не добрался. Владу Соболеву постает силы и смелости изучать эти вещи. Он перелагает неизречимое. Человек соприкасается со всем, что живет и испытывает на себе его воздействие. Из этих воздействий слагается опыт, составляющий подсознание человека. Каждый человек - полный до краев сосуд подсознательного опыта, тайный склад воздействий зрительных, звуковых, обонятельных и других впечатлений.

Влад Соболев сознательно отдается на волю вспышкам своего подсознания. И делает он это с целеустремленностью, которую лучше всего назвать «инстинктом почтового голубя».

Автор как бы соглашается с Фрейдом, что сознательный уход от людей (эгоцентрический культ собственной индивидуальности) есть способ защиты от страданий, возникающих от общения с людьми. Его герой находит от гнета действительности убежище в собственном мире, делающим его якобы независимым от внешнего мира. Бегство сэра Тобиаса Линча от действительности на поверку оказывался бегством в...невротическое заболевание. Он находит утешение в получаемом наслаждении от хронической интоксикации. В подтексте эклектических (причудливое многообразие игры ума) фигурально выраженных записей сэра Тобиаса Линча мы читаем: человек, несомненно, добр, он желает добра ближнему, но институт частной собственности испортил его природу. И ему кажется оправданной тирада гетевского Мефистофеля: «Нет в мире вещи, стоящей пощады. Творенье не годится никуда».

Дневниковые записи ведутся в регистре «чистого психического автоматизма», перемежающегося галлюцинациями. Автор искусно пользуется приемом письма, позволяющим фиксировать толчки подсознания (нельзя лгать подсознанием, оно всегда знает правду), и соблюдает законы жанра, проявляя пристальный интерес к скрытым психическим процессам. Обостренное до предела внимание к субъективному внутреннему, скрытому в психике человека, порождает поэтику «потока сознания» и половодье внутренних монологов.

На герое лежит печать неудовлетворенности самим собой. Свое превосходство он сознает лишь в сравнении со всем прочим человечеством. Но и сам он не может подняться над презренной суетой человеческих деяний и стремлений.

Попытаемся определить ход событий, развитие действия в дневниковых записях. Здесь целый ряд, как представляется на первый взгляд, снующих «без руля и ветрил» мотивов, отдельных повествовательных единиц, из которых никак не вырастает сюжет». Скорее можно говорить о фабуле, если придерживаться сути латинского глагола Fabulari - рассказывать, повествовать, болтать.

Первая запись от 3-го декабря начинается с того, что любовница героя-рассказчика журналистка Моника оставила ему личную записку не в почтовом ящике, как обычно, а в его мужском носке. Что бы это значило? В голову приходят чудовищные гипотезы. У героя большой галлюцинаторный опыт, так как внимательный взгляд обнаруживает, что в носке была не записка, а обыкновенная салфетка.

Тем временем сэр Тобиас вспоминает, что у него есть еще и жена Чар. «Но где же она?» - задается мучительным вопросом герой. Утро следующего дня и последующее время посвящены умозрительным поискам Чар. Кто-то видел ее на выставке в Британском музее. Но это было в...прошлом месяце. Сэру Тобиасу мнится, что Чар находится под кроватью в спальне. Появившейся пред очи Тобиаса Монике поручается зайти в спальню и посмотреть, что там творится под кроватью. Может статься, что пропавшая Чар именно там и обитает. Между прочим, выясняется, что со счета Тобиаса исчез миллион фунтов стерлингов.

...В эфире возникает очередной репортаж журналистки Моники. Но в нем нет ни слова о том, что случилось. А дни бегут, приближаясь к Новому году. В ответ на немые вопросы и недоумение Тобиаса в эфире демонически звучит японская музыка, превращаясь в своеобразный лейтмотив. Наконец, Чар «объявилась» - из эфира герой узнает, что она на машине врезалась в препятствие, «которого нет». Жуткая смерть. Теперь героя беспокоит вопрос: «Кто же тогда лежит под кроватью?» Вопрос этот тревожит сэра вплоть до Нового года, когда «зажигаются огни елки на Трафальгарской площади». Все это время Тобиас ощущает свое «непребывание»: он просто «фото­-оттиск», читаем в дневнике. И его «можно свернуть, согнуть, зафиксировать или смыть». Однажды, проснувшись, он не обнаруживает своих современников. Что произошло? Этот вопрос висит в воздухе.

Из записей мы узнаем, что на самом деле Чар находится... в Японии. Она вышла замуж за японца. И это при «здравствующем муже»? Ее греховное двоемужество не мешает связаться с Тобиасом... по рации, поскольку «все мобильные вышли из строя». Льющаяся в эфир зловещая «хиросимская мелодия» все объясняет Тобиасу. Его душу терзают реминисценции. Переданное по рации новогоднее поздравление от бывшей жены воспринимается как черный юмор. А японская музыка, звучащая в хаосе упоминаемых имен, предметов и событий, словно пудовые гири, ложится на сердце героя. В потоке перемешаны Модильяни и фокстрот Рио-Рита, Кембриджский университет и Ава Гарднер, Пулитцеровская премия и Данте... В этой путанице возникает как олицетворение теории относительности имя Эйнштейна и эйнштейновская «черная дыра», в которой понятия вовне и внутри не имеют объективного смысла. В «черной дыре» не существует прошлого, настоящего, будущего. «Черная дыра» вырастает в аллегорию. …

В произведении Влада Соболева «что» заинтересует читателей больше, чем «как». Первое они могут усвоить по частям, второе же им не удается объять как нечто целое. Воздействие целого воспринимается бессознательно. Мопассан в своем предисловии к роману «Пьер и Жан» пишет, что читающая публика состоит из групп, которые кричат писателю: «Утешай меня», «Позабавь меня», «Дай мне погрустить», «Растрогай меня», «Дай мне помечтать», «Рассмеши меня»...». Влад Соболев заставляет читателей содрогнуться, плакать и, главное - побуждает их размышлять. Мудрая неокончательность дневниковой повести «Декабрь сэра Тобиаса Линча» - это ненаписанные страницы, которые сами по себе конструктивны.