≈ Журнал Friends-Forum.com ≈
 
Главная
 
Выпуск #24
25/12/2006
Просмотров: (31039)
БУДУАР
РЕЛИГИЯ
ИХ НРАВЫ
ЖИВОТНЫЕ
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО...
ЛИТЕРАТУРА
ФОТОГРАФИЯ
ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ
ИСТОРИИ ИЗ ЖИЗНИ
ПРОЗА
СЕТЕВАЯ ПАУТИНА
СОБЫТИЯ МЕСЯЦА НА F.-F.
ФОРУМ ИГРАЕТ
ПРАЗДНИКИ и ТРАДИЦИИ
ОТ РЕДАКЦИИ
СУМЕРЕЧНАЯ ЗОНА
КТО ЕСТЬ КТО
КИНО
ЖИЗНЬ ФОРУМА
ФОРУМ ШУТИТ
БАЙКИ ИЗ СКЛЕПА
 
 
 
Архив
 
  Поиск:
 


  Добавить статью
  Пишите нам
 
 
Вход для авторов


Женский журнал Jane
Интернет каталог сайтов - JumpLink.ru
WWWCat: каталог интернет-ресурсов
Narod.co.il Top 100


Раскрутка сайта, Оптимизация сайта, Продвижение сайта, Реклама!
Fair.ru Ярмарка сайтов
Знакомства Cайт знакомств, девушки, мужчины, женщины, любовь, знакомство cлужба знакомст


Сейчас в эфире[1]:
 Гостей: 1
 Участников: 0


  Ловушки твои, Гиллкарен

      Прекрасен в свете луны кристально-белый Гиллкарен. Искрится море его цветами индиго и золота. Колышатся могучие, непроходимые джунгли под ладонью ветра, пригибающего гибкие стволы дерева сиу-чу к земле. И тонкий, заунывный вой издают полые стебли, воспевая утраченное господство…

   -Чертово болото! – взвыл Стэн Дерренджер, вытаскивая увязший сапог из хлюпающей жижи, и ругаясь уже гораздо тише. Вскинул на плечо импульсную винтовку Росса-Таккера, и отерев потный лоб, двинулся дальше, зорко высматривая очередное «утопище». Небольшие, замаскированные всяким плавающим мусором, вперемешку с листвой и гнилыми ветками, «утопища» представляли собой круглые дрейфующие ямки-присоски, напоминающие растянутый в воде чулок,  в нижней части которого, глубоко в трясине крепилась пасть вечно голодной рыбы сэк-ча, мгновенно втягивающей в ненасытную утробу все, что попадало в ловушку, будь то хоть неосторожный туземец, хоть семифутовый, похожий на жирафа, вегетарианец нэгару. Аборигенов сэк-ча заглатывала целиком, нэгару же предстояла долгая и мучительная смерть поедания живьем. Не далее как  четыре дня назад, Дерренджеру  довелось увидать болотную рыбу, выловленную туземцами. Огромное, раздутое наподобие кожистого мешка тело сэк-ча, распластанное на твердом клочке земли, источало такую омерзительнейшую вонь, что землянина едва не вывернуло наизнанку. Выглядела рыба и того гаже. Огромная пасть, с вывихнутой ловушко-глоткой слабо подергивалась, издавая чмокающие, сосущие звуки, слепые глаза таращились в небо, все тело покрывали уродливые наросты и шишки, из которых сочилась вязкая, желтоватая жидкость.  Стэнли поинтересовался у местных, на кой черт им сдалась мерзкая рыбина, стоившая невысоким, щуплым карранам целого дня одурманивания, вылавливания, и вытаскивания туши на берег?
-Сэк-ча очень хороша кожей, господин. У неё крепкие челюсти, и органы, из которых Слушающий Топь готовит снадобья. У нас наступает великий праздник, когда  удается выловить живую сэк-ча!  - довольно улыбаясь, прощебетал на своем резком, птичьем языке смуглый, худой туземец, называющий себя Кгаррен. Узкое лицо аборигена, с большими, темными  глазами – карране отлично видели в темноте – лучилось такой гордостью, что землянин поневоле снова проникся уважением к этому малочисленному, ежедневно борющемуся за выживание народу…

   Официально носящая название Астерион-14НК,  Фаллир, небольшая, красивая планета, открытая в 2171 году звездолетом доктора Юджина Старовски – наполовину поляка, наполовину англичанина – уже которое десятилетие подкидывал сюрприз за сюрпризом. Мягкий климат, наличие плодородных земель, и десятки покинутых городов, поросших местной разновидностью сорняков, напоминающих земной мох, тревожили умы землян. На планете обнаружили несколько видов редких, неизвестных на Земле минералов, одним из которых являлся дорогой, пользующийся спросом тауриал, диковинных животных и небольшие, разбросанные тут и там поселения туземцев народа карран, дружелюбных, любопытных, и мирных. О планете, выработав месторождения тауриала,  скоро бы забыли. Если бы первой  же экспедиции не довелось столкнуться с буул-хурами, называемыми на языке карран гка-ме-дхай, Хитрец-среди-разумных. Старовски чрезвычайно заинтересовали неизвестные существа, для удобства произношения названные коппарами, за характерный выкрик, которым создание всегда предупреждало, прежде чем напасть…

     Дерренджер сделал привал, развалившись на небольшой, сухой кочке, выступающей из трясины. Третьи сутки пути вымотали человека почти до предела. Естественно он знал, куда и зачем отправляется. Звездолет был готов к немедленному вылету, а напарники ожидали условного сигнала, нервно куря сигарету за сигаретой, и страдая от безделья. Туземцы уже перестали обсуждать безумного пришельца с неба, в одиночку отправившегося  в белокаменный Гиллкарен – крупнейший из городов Фаллира – а человек который день пробирался сквозь удушливую, влажную жару топей, находясь в постоянном напряжении. Кроме болотных рыб, в топи обитало множество иных существ, готовых с радостью закусить неосторожным путешественником, или нечутким животным, по какой-либо причине не сумевшем вовремя и правильно отреагировать на малейшие признаки опасности.
     Делая очередную затяжку, Стэнли припомнил условия контракта, заключенного им три месяца назад с одной из крупных шоу-компаний, занимающейся производством шокирующих фильмов о существах с других планет. Им требовалось нечто новое, совершенно нереальное, что-то такое, что могло бы поднять рейтинги до заоблачных высот. И он - объект повышенного интереса - существовал. На Фаллире. Аванс, выданный Дерренджеру и команде, частью был потрачен на приобретение прочнейшей клетки, способной выдержать безумства пойманных животных, частью на запасы продовольствия, топлива и прочих полезных вещей, в которых команда Стэна будет испытывать необходимость, болтаясь в космосе в течении восьми месяцев.
   В назначенное время, поднявшись в кабине пневмолифта, отделанного ценными породами дерева на сто третий этаж роскошного здания, расположенного в самом сердце деловой части Нью-Сиднея, Дерренджер вступил в овальный, выкрашенный в мягкие пастельные тона кабинет главы компании, с пушистым белым ковром на полу, и неброской, но качественной мебелью. 
-Стэн, мой мальчик! – пропыхтел толстяк Снуворт, директор студии «Нереальная Жизнь», потягивая виски, и расплываясь в добродушной ухмылке. В свои шестьдесят, Снуворт – любитель выпивки и хороших сигар – напоминал раскормленного, ленивого бульдога, мгновенно преображающегося, стоило лишь учуять выгодное дело. Это был все тот же бульдог, но уже хищный, злобный, готовый вцепиться в кость и не выпускать до последнего вздоха.
-Садись и послушай меня. – Толстяк указал на кожаное кресло напротив, приглашающее махнув Дерренджеру рукой в сторону мини-бара, посоветовав смешать себе выпивку. Мужчина молча  выбрал невысокий стакан, плеснул, добавил кубик льда, немного вишневого сиропа, обернулся к попыхивающему сигарой Снуворту, рассматривающего его с неподдельным интересом. Получить приглашение о встрече с самим директором компании было событием неординарным: тут пахло деньгами, большими деньгами. И немалым риском. Опустившись в кресло, Стэн молча приготовился слушать…

     Тренированное тело среагировало прежде, чем землянин успел выпустить сигарету из пальцев. Вскочив на ноги, нацеливая винтовку на скопление редкого тростника, росшего в двадцати футах от кочки, на которой отдыхал человек, Дерренджер замер, всматриваясь в заросли бурых стеблей, и чутко прислушиваясь. Порыв ветра качнул растения, зашуршал в жухлых листьях, свисающих над трясиной. Все было тихо. Слишком тихо. И такая безмятежность не могла провести землянина: не спуская глаз (а пальца со спускового крючка) с тростникового переплетения, Стэн медленно отступил назад. Никто не преследовал его, не нападал, и человек наконец смог спокойно выдохнуть, внимательно высматривая твердые островки зеленоватой земли.
     Три дня назад он обнаружил следы существа, мысленно поблагодарив везение и удачу. Цепочка пятипалых, размашистых отпечатков лап, огибала поселение карран кольцом; кое-где виднелись глубокие вмятины в земле, когда зверь ложился отдыхать, нисколько не заботясь о том, что его могут заметить. Собрав все необходимое, Стэн немедленно пустился в преследование, пожалев о том, что так и не сумел договориться с туземцами о помощи. Услыхав, кого именно собирается преследовать человек с неба,  карране хмурились, отворачивались и замыкались в себе, отделываясь односложными фразами. Кгаррен оказался более разговорчивым, но и он наотрез отказался помогать землянину, не смотря на то, что человек обещал щедрое вознаграждение.
-Господин, карранам запрещено преследовать Хитреца, - тихо ответил маленький туземец, когда Стэн в очередной раз пытался посулами и подарками соблазнить аборигена быть проводником в диких джунглях планеты. – Никто не охотится на Гка-Ме-Дхай, господин. Прошу тебя, не ходи за ним!
   Дерренджер тяжело вздохнул. Непонятное упорство туземцев одновременно раздражало и удивляло человека. По-детски радующиеся редкому прилету корабля землян, карране всегда были исключительно приветливы, полны дружелюбия, и готовности помочь. И дело было не столько  в подарках или помощи, оказываемой людьми. Медикаменты, семена земных культур, неплохо прижившихся на  чужой почве, и дающие обильные всходы, ткани, простые технологии обработки металлов – карранам сотрудничество с землянами сулило лишь выгоду; туземцы всегда старались помочь исследовательским экспедициям людей с неба, оказывая всяческое содействие. Но не в этот раз. Дерренджер и его команда столкнулись с чем-то таким, оказавшимся им не по зубам, а сами карране предпочитали отмалчиваться, решительно пресекая все попытки разговорить их.
   Через несколько часов жара спала, и Стэн с облегчением вздохнул, припав к горлышку фляги,  делая большой глоток тепловатой воды. Весь день он шел по следу, до рези в глазах вглядываясь в буро-зеленую поверхность топей, сжимая раскаленный приклад импульсной винтовки покрасневшими руками. Мелкие кусачие насекомые, напоминающие земных комаров, однако гораздо проворнее, с вытянутыми хоботками-стилетиками, несколько раз за день набрасывавшиеся на человека, вернулись с победным жужжанием, безжалостно жаля лицо, руки, шею. Отогнав мелких мучителей, Дерренджер перемахнул с кочки на кочку, проверил  подозрительную промоину, заполненную черной грязью, погрузив длинный шест, срубленный из  гибкого ствола молодого древовидного хвоща, и не обнаружив ничего подозрительного, перепрыгнул темное пятно, оказавшись на  твердой земле. Дальше топь отступала, оставив узкую полоску, длиной едва в десяток метров, разделившую коричневую ленту болот островком влажноватой почвы. Опустившись на землю, жуя кубик сушеного мяса, Стэн поднял взгляд. И невольно замер…

-Сдается мне,Стэнли свалял дурака! – поделился мыслью Курт Марсел, подозрительно рассматривая темную массу, медленно растворяющуюся в кофейнике. Невысокий, широкоплечий и скорый на спор, Курт входил в сотню лучших пилотов средних  кораблей. Получив приглашение вместе с чеком, выписанным на его имя студией «Нереальная Жизнь», Марсел не долго думая, прибыл в порт Нью-Сидней, из которого и стартовал в положенный срок вместе с Дерренджером и Хайдвэллом. Тройка искателей приключений была знакома между собой: Марсел летал несколько раз вместе с охотником на отдаленные планеты, а Хайдвэлл  входил в состав исследовательской  экспедиции, и знал Курта как исполнительного, надежного члена команды, за что ему прощалось изрядное пристрастие к спору. Хайдвэлл имел несколько специальностей, и в данном полете выступал в качестве доктора, биолога,  и по совместительству  исполнял обязанности второго пилота.
-Совершенно верно! – подтвердил мысль Марсел, помешивая в кофейнике ложечкой. Темная масса, первоначально расфасованная в брикеты, была ничем иным, как порошковым кофе, упорно не жалевшим растворяться в горячей воде. Хайдвэлл – сухощавый, жилистый мужчина средних лет –  голый по пояс, энергично натирался пахучей розовой мазью, черпая её из деревянной коробочки, устроившись рядом с опорой корабля. Чуть дальше расположился стол с парой складных стульев, и походная плита, на которой, под присмотром Марсела шкворчал завтрак. Оторвавшись от размешивания кофе, пилот с мрачной решимостью добавил на большую сковороду ещё две полоски бекона, обильно сдобрив мясо молотым черным перцем.
-Стэн опытный охотник, – возразил на категоричное заявление пилота биолог, осторожными круговыми движениями пальцев втирая мазь в кожу лица, старательно обходя участки вокруг глаз.
-Никто из туземцев не пошел в топь, – проворчал Курт, разливая по чашкам густую черную жидкость. – Никто из них и словечком не обмолвился о коппаре. Словно им рты запечатали! -  Пригубив  немного из чашки, Марсел прикрыл глаза: гримаса брезгливости перекосила обветренное, покрытое загаром лицо пилота. – Когда я вернусь на Землю, – сообщил он, отставляя  в сторону чашку, – я куплю несколько фунтов настоящего, первосортного черного чая, а не эту бурду, которой я вынужден травиться вот уже больше четырех месяцев!
-Цена на натуральный чай поднялась в несколько раз, по сравнению с прошедшим сезоном, - известил Хайдвэлл, рассматривая собственный торс и втирая в руки  остатки мази. – Лучше потребуй от заказчика дополнительную компенсация, если все пройдет на отлично!
-Тогда я точно останусь без него, – буркнул Курт, встряхивая сковороду. – Заказчик сочтет это роскошью, нам неплохо заплатили за все, в том числе и за риск. Завтрак готов!
  Хайдвэлл неторопливо натянул рубашку, пригладил редкие, вьющиеся волосы, пододвинул к столу стул, устраиваясь напротив пилота. Несколько минут мужчины молча поглощали завтрак, состоящий из жареного бекона и консервированных овощей. Наконец Хайдвэлл не выдержал.
-Я снова зашел в  тупик, Курт. Карране дружелюбны и готовы помочь во всем, но мне так и не удалось вытянуть из них мало-мальски полезные сведения, проливающие свет на причину запустения городов.
-Хайди, я тебя предупреждал, – проговорил Марсел, подцепив вилкой крошечную оранжевую морковь, длиной с фалангу указательного пальца, и отправляя её в рот. – Чертова планета полна загадок, словно червивое яблоко! Надкуси – и внутри целая полость, заполненная закрученных недомолвок, намеков, умалчиваний и прочих скрытностей. Ты мог бы и не тратить время. Сколько научных экспедиция побывало здесь до тебя?
-Три, не считая самой первой. Под руководством Юджина Старовски, – проворчал биолог, запивая завтрак глотком кофе. – Не в этом суть: судя по развитию, масштабу, архитектуре – довольно занятной и вычурной – по технологии обработки материалов, города на Фаллире находились на высоком уровне развития. Это не полудикий строй аборигенов, материалы исследований предшествующих экспедиций указывают – я бы предпочел употребить более осторожное «предполагают» – на то, что некогда планету населяли отличные от карран жители, таинственным образом пропавшие без вести.
-Нелепо! – Курт откинулся на спинку стула, жалобно скрипнувшего от неосторожного движения пилота. – Выходит, в один прекрасный день все население Астериона пропало? Вплоть до последнего разнесчастного старика? И не оставило после себя ни одного самого что ни на есть окаменевшего останка? В это и я не поверю!
-Вот о чем и я говорю! – Хайдвэлл задумчиво поковырял в овощах, раскладывая их маленькими кучками. – Абсолютно ничего. Ни утвари, ни обрывков одежды – предположим, что они не  носили одежд – ни захоронений. Ничего! Практически стерильно. Города сохранились в неплохом состоянии, насколько это возможно при наступающих джунглях и ползучих мхах. Но больше всего меня удивляет факт отсутствия легенд или сказаний.
   Биолог поднес к губам кружку, вдохнул запах кофе. Опыт исследовательской деятельности,  многие часы, проведенные в поселениях аборигенов, и изучение устной истории Фаллира позволяли Хайдвэллу с полным основанием утверждать: у народа карран нет ни одного упоминания о тех, кто населял города прежде.
-И что же ты предполагаешь делать дальше?  - осторожно поинтересовался пилот. Розовая мазь из деревянной коробочки указывала на очередную идею ученого, занимавшегося сбором образцов местной фауны и, судя по решительному виду Хайдвэлла, тот собирался совершить очередную вылазку за материалом.
-Продолжать работу, – буркнул  в ответ биолог, отодвигая в сторону тарелку с недоеденным завтраком. – Начался сезон цветения хилО, их запах  привлекает множество насекомых и мелких птичек. Один из туземцев сказал, что знает неподалеку большой куст хило. А мазь отпугнет кусачих насекомых.
-Мелкие дряни, - поддержал Марсел, - жалят почище шершня! Настойчивые; вчера вечером целая стая налетела, пришлось поджарить их малым огнеметом.
-Сезон цветения всегда сопровождается их повышенной агрессивностью, – поведал Хайдвэлл, прикладывая руку к глазам.  Через открытую поляну, утопая по пояс в высокой, изумрудно-голубой траве, к звездолету не спеша приближалась крошечная,  гибкая фигурка.
-Вот и проводник пожаловал, – проворчал Курт, сгребая со стола посуду, –  может, попытаешься его спросить?
Туземец, наконец, пересек поляну, приблизился к компаньонам, и теперь стоял перед землянами свободно и  раскованно, глядя глубокими, темными глазами в лица людей.
-Дорога на небо пусть будет легкой. – Произнес туземец фразу почтения-приветствия. – Господин желал осмотреть кусты хило. Раккан проведет.
 Тонко вырезанные, чувствительные ноздри аборигена затрепетали, улавливая пряный аромат мази, врученной накануне человеку с неба одним из следопытов, с указаниями, как правильно следует нанести её на кожу.
-Послушай, Раккан, – Марсел решил попытать счастья сам, – наш товарищ обнаружил следы за пределами вашего поселка. Тебе знакомы эти следы?
Маленький туземец мигнул, медленно обернулся к пилоту, уставившись в глаза человека так, будто бы желал увидать его душу.  Курта буквально морозом обдало: столько во взгляде Раккана было понимания, сожаления и горечи, словно тот сожалел о погибшем. Встряхнувшись, Марсел отвел взгляд.
-Я не вижу среди вас большого человека. – Не отвечая на вопрос, проговорил карранин. – Где он?
-Стэн, человек идущий-по-следу, – обозначил охотника привычным для  туземцев определением Хайдвэлл, – ушел три заката назад в болота.
-Сейчас? Когда силен хатр-гу-ваир? – лицо туземца заметно утратило долю бесстрастия. – Плохо! Очень плохо! Раккан  отсутствовал в поселении, он бы не пустил господина в топь.
-Идущий-по-следу пошел за существом, – осторожно проговорил Марсел, зорко следя за реакцией туземца. Карранин напрягся: глаза распахнулись, дрожь прошла по гладкому бронзовому телу – За буул-хуром.
-Хитрец! – вскричал туземец. – Никто не сказал Раккану, что человек с неба захочет преследовать гка-ме-дхай!
-Никто не захотел помочь, - огрызнулся пилот, сжимая кулаки, - господин ушел один,  и он  найдет коппара!
-Никто не может преследовать Хитреца! – проводник перешел на родную речь и все возражения пилота, все попытки Хайдвэлла вставить хоть одно слово перекрылись пронзительным, щебечущим говором туземца.
-Что он говорит? – Марселу пришлось склониться к самому уху биолога, чтобы тот услышал вопрос. -Буул-хур для них табу, – пояснил Хайдвэлл, умудрившись вставить несколько отрывистых звуков в монолог Раккана. – У каждого племени свои запреты на выслеживание определенного животного: у соседей нэгару, у другого племени непонятное существо, название незнакомо, у третьих – ин-ашару,  местный аналог земного волка. И лишь одно существо запрещено для всех племен. Коппар.
Туземец наконец утих, и снова стал похож на неподвижное бронзовое изваяние, безмолвно и  выжидающе взирая на антрополога. Хайдвэлл покачал головой, переспросил Раккана, и тяжело вздохнув, пояснил Курту:
-Он говорит,  идти в топь опасно, когда силен хатр-гу-ваир. Так они называют ветер с побережья.
-Чем опасен ветер? – недоверчиво вздернул бровь Курт.  – Ураган? Смерч? Что в нем особого?
-Опасен не ветер, – нахмурившийся, встревоженный вид  Хайдвэлла очень не понравился пилоту.  – Опасно то, что он приносит…

    Велик был прекрасный Гиллкарен. Величественны и сейчас его башни, что взмывают в темное небо подобно ажурным, невесомым иглам, стремясь царапнуть фиолет и серебреную чернь свода Фаллира. Круты и прохладны разрушающиеся купола, обвитые мягким ползучим мхом, льнущим к потрескавшемуся камню, взбирающимся все выше, так что вскоре белое станет изумрудно-зеленым и не отразит ярких лучей солнца, встающего  над древним городом. Городом, знавшим расцвет и торжество. Власть и богатство. Поражение и забвение. Прекрасный Гиллкарен. Погибший Гиллкарен…

   Стэн перевел дыхание. Он не раз видал записи, сделанные предыдущими экспедициями. Готовясь к полету на Фаллир, Дерренджер внимательнейшим образом изучил материал, и был готов настолько хорошо, насколько вообще может быть готов опытный охотник, отправляющийся в неизведанные джунгли незнакомой планеты. Уходящее к горизонту солнце Астериона высветило золотом причудливые башни, виднеющиеся в нескольких километрах к востоку от топей. Зрелище было поистине удивительным и прекрасным, так что Стэну с трудом наконец удалось отвести взгляд от воздвигшегося на горизонте города, выпить ещё немного воды и, помассировав ноющие ноги, подняться на клочке земли во весь рост, закидывая рюкзак за спину.  До заката ещё оставалось не менее двух часов, и Дерренджер, вздохнув и пробормотав несколько нелестных эпитетов болоту, туземцам и в частности самому животному, двинулся дальше.
      На одном из небольших участков влажной земли охотник обнаружил след. Четкий, глубоко утопленный в почву. Присев на корточки, Стэн внимательно осмотрел отпечаток лапы. Существо либо не подозревало о его присутствии, либо было настолько  глупым, что практически не таясь шло впереди охотника, на расстоянии полусуток пути. Осмотрев хилые кусты, приткнувшиеся у кочки, Дерренджер обнаружил несколько белесых ворсинок подшерстка, зацепившихся за острые кончики  изломанных  веточек. Человек покачал головой, ощущая, как по спине стекает тонкая струйка пота, пропитывая и без того насквозь промокшую, липнущую к телу ткань рубашки, вызывающую настойчивое желание отодрать её о тела пусть даже вместе с куском кожи. Небрежность, с  которой зверь пробирался через топи, не вызывала у такого опытного охотника как Дерренджер, ни малейшего восторга. Вероятно – зверь был ещё молод, и потому вел себя достаточно неосмотрительно. Хотя, судя по отпечаткам лап и двум-трем туманным намекам карран, буул-хур был размером с земного тигра, и несомненно гораздо тяжелее. Большего, как ни прискорбно было осознавать, охотник не знал: звери нападали на экспедиции в сумерках, двигались достаточно быстро, и исчезали, даже будучи тяжелоранеными. У Стэна не было ни описания, ни примерного знания повадок, кроме упреждающего крика существа. Такое впечатление, что всякий раз, пытаясь приблизиться к тайне буул-хуров, охотники и ученые  имели дело с тенями. Дьявольски изворотливыми тенями.
-Не верю, – прошептал Дерренджер, катая между пальцев грубые ворсинки подшерстка. – Либо ты слишком глуп, либо…
      Налетевший порыв ветра ударил коротко и резко, точно профессионал-забойщик. На мгновение Стэн ослеп и задохнулся. Горло, глаза, нос обожгло колюче-горячим. Протерев глаза и отплевываясь, охотник с удивлением почувствовал скрипящий на зубах песок. Глотнул из фляги, чтобы немного унять жжение в саднящем горле, плеснул горсть воды в покрасневшие, раздраженные глаза. Ветер унесся прочь, прошуршав в тростниках, затих где то вдали, оставив после себя  ощущения жары, и  тонкий слой желтоватой пыли, припорошившей  топь.
-Чертов сезон, – проворчал себе под нос Дерренджер, сплевывая тягучий сгусток слюны. – Песок с побережья, странно. – Посмотрел на пальцы, все ещё сжимающие превратившийся в катышок  подшерсток зверя, бросил его под ноги, медленно вытирая руку о бедро. – Либо ты слишком глуп, либо наоборот, слишком разумен, Хитрец…
Слова прозвучали в раскаленном воздухе неожиданно громко. Землянин замер…
     Стэн не один год провел в самых немыслимых переплетениях дикой растительности на десятках планет, не единожды, охотясь, шел по следу, отражал нападение, и доверял своим пяти чувствам, не раз выручавших человека из беды. И сейчас, стоя  посреди простирающихся на многие мили вокруг коричневых, кишащих неведомой жизнью болот, он почувствовал присутствие чужака.       
     Сердце прыгнуло, ударилось о ребра. Чуть дрогнувшее нижнее веко, напряженный палец на спусковом крючке – Дерренджер обернулся. Тишина, вязкая и густая, обволакивала топь и землянина, замершего в ожидании, напряженно всматривающегося  в открытый простор перед собой, чутко ловя малейшие колебания тростника. Оно было здесь. Едва заметное движение слева, мгновенно дернувшееся дуло винтовки, короткий удар приклада в плечо – и снова никого, лишь тишина. По виску медленно сползла капелька.
      Напряжение достигло предела: нервы охотника, натянулись подобно стальным тросам, звенящим от усилия, тело, приготовилось к броску. Неслышно, плавно и аккуратно, палец  человека перевел затвор винтовки  в режим автоматического огня обычными пулями. Вот только стрелять было не в кого. Едва слышное, тонкое пищание  кольнуло напряженные чувства охотника. Боковым зрением  Дерренджер отметил чуть шевельнувшиеся стебли тростника, очень медленно обернулся. Звук усилился: теперь это было модулируемое по высоте, негромкое зудение, точно большой комар вился над грязью и стоялой водой. Стэн присмотрелся. Между двух стеблей, раскинув бесцветные, пронизанные тончайшей блестящей нитью сосудов крылышки, висело необычное на вид существо. Прозрачное, покрытое едва заметным налетом пыльцы тело, размером и формой напоминающее большой платок, или шаль, какие когда то носили женщины на Земле, выгнулось под напором ветерка точно парус. Глаз у существа Стэн не обнаружил, хотя кто его знает: может, они тоже были прозрачными?  По всей поверхности «платка» пробежала дрожь, крылышки – на самых кончиках были заметны серые коготочки – дрогнули, распахнулись под очередным порывам ветра, перенося «платок» на следующие стебли тростника. Зудение усилилось. Стэн чуть опустил винтовку, присматриваясь к неизвестному жителю топей Фаллира. На теле существа играли узоры, проявляясь и пропадая, сворачиваясь в причудливые геометрические фигуры, становясь тусклыми и вновь вспыхивая. Мелодичное жужжание то взлетало на несколько тонов вверх, то опускалось до успокаивающего, монотонного гула, и все время, не прекращая ни на миг, существо «играло» узорами. Когда они успели стать цветными, яркими и притягивающими взор? Стэн не мог ответить. Горячее солнце, духота; усталость накатила на человека, вытягивая силы. Голова охотника поникла, веки смежились.   
     Даже новый порыв ветра, гораздо более сильный, чем прежде, не смог освежить землянина. Ноги налились свинцовой тяжестью. Дерренджер вздохнул, повел плечами, силясь стряхнуть усталость, разлепил непослушные веки. В висках ломило; топь плыла перед глазами, качалась.  Существо пело,  с каждым порывом, с каждым дуновением приближаясь все ближе и ближе. У него были глаза: две черные, глубокие пропасти, в которые тянуло заглянуть, раствориться и уснуть. Узоры текли не останавливаясь, а напоминающий комариное зудение звук превратился в однообразный, тонкий вой.
  Человек не увидел вылетевшего из чахлых зарослей круглого, отполированного камня, ударившего его в плечо. Низкий, хриплый звук вторгся в дурманящее пение прозрачного существа, на краткий миг нарушив гармонию, разорвав колдовство, оплетшее охотника. Боль пронзила руку; вскинувшись, Стэн на доли секунды увидел перед собой распахнувшиеся крылья, крошечный рот, ощерившийся эластичными пластинкам. Отпрыгнул, вскидывая винтовку, рванул спусковой крючок. Очередь  прошила  узорчатое тело, отбросило назад, разрывая на сотни мелких клочков. Пронзительный визг существа ввинтился в уши, заставляя рухнуть на колени, что есть сил сжимая ладонями голову; разорванное тело «платка» билось на земле: грязно-серые клочки пытались собраться воедино, беспорядочно шевелясь там, куда их отбросили пули винтовки.  Стэна передернуло. А в следующий миг он услыхал ещё голоса, угрожающее, низкое гудение. Кинув взгляд в направлении источника звука, Дерренджер успел разглядеть целую стаю из сородичей «платка», гораздо меньших размером, повисших на стеблях, и угрожающе размахивающих телами-крыльями. Выпустив наугад по скоплению прозрачных тварей очередь, охотник ринулся прочь сквозь болото. Визг существ за спиной  понемногу утихал, но остановиться человек не решился, тем более – ветер дул ему в спину, а памятуя о способе передвижения бесцветных созданий…
   Лишь убедившись в отсутствии опасности, человек остановился, переводя дыхание. Астерион таил в себе множество загадок, и  с одной из них человек едва не свел печальное знакомство. Немного отдохнув, Дерренджер допил остатки воды во фляге, упрятал её в рюкзак, поднял взгляд, всматриваясь в начинающее набираться фиолетом небо Фаллира. Закат приближался, а вместе с ним и ночь, вероятно  таящая  не меньше опасностей. Следовало позаботиться о месте для ночлега, хотя бы разыскать подходящий клочок твердой земли. И подумать о неожиданно пришедшей помощи из топей.

      От куста хило разило тухлым мясом. Словно огромная, разложившаяся коровья туша, разбухшая  и уродливая, бугрился мощный ствол-основание, с отходящими в разные стороны различной толщины и размера веточками, усыпанными  небольшими, цвета спитого чая, овальными листьями, и покрытыми ярко-зелеными, кожистыми капюшонами, почками. На самой вершине уродливого ствола, дающего опору ползучим лианам, красовался огромный, не менее полутора метров в диаметре, красный цветок. Сочетание круглых и вытянутых зубчатых лепестков, окрашенных в темно синий цвет, окаймленных тончайшей серебристой полоской, придавал цветку неповторимую красоту и притягательность. Грозди более мелких цветов свешивались с соседних ветвей, образуя крупные соцветия всех оттенков красного: от насыщенного, цвета свежей крови, до нежнейшего оттенка утренней зари самых маленьких, только начавших открываться цветочков. Хило, с его колючими ветвями и  усеянным короткими острыми шипами стволом, делавшим охоту за большим цветком не просто невозможным, но и еще опасным для здоровья занятием, был необычайно красив. Им хотелось и можно было любоваться. Если бы не отвратительнейший запах, по-видимому, ничуть не досаждающий местным насекомым и мелким созданиям, чувствующим себя вполне сносно  рядом с растением. Воздух гудел от трепета сотен прозрачных крылышек быстрых, кусачих насекомых, прошлым вечером атаковавших Курта Марсела, и не отстававших до тех пор, пока пилот не сжег почти всю стайку из огнемета, проклиная фауну Фаллира на чем свет стоит. 
  Хайдвэлл машинально махнул рукой, отгоняя навязчиво бренчащее над ухом  насекомое, смахивающее на земную стрекозу, только с гораздо более мощными челюстями, когтистыми лапками и яркими, бирюзовыми глазками, отражающими небо и землю Астериона, ставя точку в описании  растения. Потянулся, разминая мышцы спины. Жара становилась невыносимой, и запас воды, прихваченный биологом из лагеря, стремительно таял. Раккан, показавший путь среди немыслимого сплетения диких растений, лиан  и больших папоротниковых кустов, образовавших почти непроходимую стену, исчез среди зеленого безмолвия,  оставив биолога  наедине с кустом. Приподняв одно из крупных соцветий, Хайдвэлл внимательно осмотрел нежнейшие лепестки, отряхивая руки  от липкой пыльцы, вычернившей пальцы ученого, перешел  к другой стороне хило: там расположились самые крупные, яркие цветы, издающие тяжелый запах, заставивший желудок землянина возмущенно сократиться.
-Господин? – от неожиданности биолог вздрогнул, обернулся на звук голоса. Карране передвигались практически бесшумно даже по сухому, ломкому  тростнику, под ногами землян трещавшего так, что ни у одного создания, находящегося  в радиусе полумили от пробирающихся через джунгли или топь  людей, не возникало сомнения в источнике шума.
-Твой разум с большим человеком, – проговорил карранин,  безучастно рассматривая цветущее растение, и устроившую удачную охоту на насекомых «стрекозу», в этот момент раздирающую добычу челюстями.
     Хайдвэлл кивнул. Мысли и тревога не покидали биолога ни на минуту. Он ни разу не усомнился в способности Стэна выбираться из различных передряг, обладая богатым опытом выживания  на диких планетах. Однако больше всего ученого тревожило упоминание Раккана о неведомой опасности, и его изменившаяся манера обозначения Дерренджера. Говоря об охотнике, Раккан употреблял форму прошедшего времени, коротко и емко пояснив раздраженному биологу причину перемены. Карране считали человека Ушедшим. И он теперь тоже был табу.
-Посмотри, господин, – изящная, словно выточенная из кости бронзовая рука проводника указала на большой красно-синий цветок, широко раскрывший лепестки, напоминающие оскаленную пасть…
     На многострадальном походном столе, покрытом бесчисленными царапинами, Курт Марсел, прижав одной рукой к разделочной доске  продолговатый, малиново-желтый полосатый плод, чем-то смахивающий на пупырчатый кабачок, сосредоточенно орудовал ножом, пытаясь вырезать   сердцевину.  Лезвие с трудом прокалывало толстую кожуру, по лбу пилота градом катился пот, а с губ то и дело слетали крепкие словечки, выражающие отношение землянина к приготовлению пищи из внеземных овощей и желания некоторых упертых остолопов попробовать местный деликатес. Так что когда возле звездолета появился хмурый, рассерженный, и донельзя перепачканный в пыльце биолог, Марсел, длинно и  витиевато выругавшись, наконец вышел победителем из соревнования человеческих мускулов против кожуры.
-Хайдвэлл! – лучезарная улыбка пилота сменила хмурое выражение, сопровождавшее процесс разделки кабачка. –  Как успехи? Проведал куст хило? Прогулялся не даром? – заговорщически подмигнув  биологу, Курт с удвоенной энергией налег на рукоять ножа, разрезая плод.  – К слову, я весь день пытался связаться с нашим охотничком, да как назло, передатчик хрипит точно чахоточный, а Стэн не удосужится подать о себе вестей.  Единственный сеанс связи, утром, после твоего ухода; наш герой увяз по уши в болоте, но рвется дальше, сказал, что продвинулся чертовски далеко, и уже видит город. Больше ничего не удалось вытащить из него, да и связь барахлила.  Ну же, не вижу на твоем лице радости! Поделись, каковы результаты наблюдения?
      Пробормотав нечто нечленораздельное, биолог поднял черный пластиковый мешок, валяющийся у ног, со страдальческой миной на лице запустил внутрь руку, пошарил, и с размаху швырнув на стол соцветие больших бордовых цветов на коричневой, колючей ветке, рухнул на стул. В воздухе немедленно поплыл тошнотворный смрад протухшего мяса.
-Хайди! Немедленно убери эту пакость с моего стола! –  пилот зажал нос и рот свободной рукой, возмущенно ткнув ножом в сторону цветов. – Что за редкостная вонь! Где ты откопал эту мерзость?
Хайдвэлл мстительно улыбнулся.
-Это цветы хило. – Сообщил он. – Курт, – биолог провел рукой по лицу, словно стирая липкую паутину, –  я, кажется, приблизился к разгадке одной из тайн, – проговорил ученый.
-Да ну? – удивление пилота отдавало изрядной долей сарказма. – У тайны на редкость неприятный душок, – поделился мужчина, осторожно дыша, и с нескрываемым неудовольствием рассматривая цветы. – Убери эту гадость, иначе останешься без ужина! – пригрозил Марсел, кончиком ножа отпихивая цветы на дальний край стола. – Ну вот, только мелких кусачих тварей с крыльями мне тут и не хватало! – с досадой добавил пилот, меняясь в лице. К столу, привлеченные запахом цветов, уже пожаловало одно проворное, злющее насекомое, на которое у пилота имелся зуб.
-Помолчи, ради всего святого, и погляди! – Раздраженно огрызнулся Хайдвэлл, отодвигаясь подальше, чтобы не спугнуть насекомое, вьющееся над цветком.
Не обращая внимания на биолога, намазавшегося пахучей розовой мазью туземцев – впрочем, на не намазанного Курта Марсела оно обращало ничуть не больше внимания – насекомое зависло над раскрывшимися бордовыми лепестками цветка, трепеща прозрачными крылышками, помедлило, и опустилось чуть ниже. Темное облачко пыльцы выстрелило из середины чашечки; облепленная «кусачка», потеряв над собой контроль, пьяно вильнув, буквально рухнула в самую сердцевину пастеподобного цветка, тут же начавшего смыкать лепестки.
-А цветочек то хищник! – хмыкнул пилот, задумчиво скребя щеку лезвием ножа, так и не выпущенного из рук. – Хоть и пассивный. Стэн рассказывал, нечего на меня так смотреть. Я не только умею корабли водить от планеты к планете, забыл? – Марсел усмехнулся, с интересом рассматривая уже сомкнувшиеся лепестки, и  слабо ворочающуюся вздутость, обозначившую тельце насекомого, угодившего в ловушку. – И что же должна обозначать сия демонстрация? – поинтересовался пилот, переводя дыхание.
К запаху хило можно было немного привыкнуть, но полностью побороть тошноту не удавалось ни пилоту, ни Хайдвэллу, со страдальческим выражением лица о чем-то сосредоточенно думающего, не отрывая взгляда от насыщающегося цветка-хищника. Хайдвэлл молчал, вспоминая слова Раккана, сказанные у куста…
-Посмотри, господин…
Хайдвэлл выпрямился, недоуменно взирая на бронзовокожего проводника.
-Господин видал. – По бесстрастному лицу карранина невозможно было определить истинный смысл слов: то ли туземец констатировал факт, то ли намекал.
- Цветок. Ты показал мне цветок. Что это значит? – осторожно поинтересовался ученый, подавив поднимающийся гнев, и желание схватить туземца за плечи и трясти, пока тот не расскажет все как есть.. Раккан поднял голову, всматриваясь в лицо человека. В черных глазах аборигена на миг отразилось заходящее солнце Фаллира, вызолотив непроницаемую тьму радужки.
-Ловушка для неосторожных. Маленькая ловушка. – Блеск в глазах карранина померк, плечи опустились. Человек хотел узнать о Хитреце… - Раккан повернулся  лицом в ту сторону, где скрытый за завесой джунглей, отделенный топями, лежал древний город. – Смотри на цветок хило…
-Хайди, – голос пилота чуть дрогнул. – Мне кажется, я понимаю, к чему туземец говорил о цветке. Будь я проклят, если Раккан не имел в виду… – пилот побледнел, кулаки сжались и  на скулах заходили желваки. – Хайдвэлл! Мы должны предупредить Стэна! Обязаны!
  Ночь накрыла Астерион, раскинула бархатные крылья над топью, над побережьем, сливаясь с морем цвета индиго, опустилась и замерла, выжидая. Часы утекали к рассвету, но ни Марсел, ни Хайдвэлл так и не покинули корабль, сгорбившись у пульта, сменяя друг друга, и не прекращая вести вызов. Передатчик Дерренджера молчал…

    Ночь Фаллира была нежна, словно возлюбленная и тиха, точно сон младенца. Жара, выжигавшая днем открытые пространства, заставляющая болота испаряться, полностью отступила, сменившись благословенной прохладой, такой приятной, после целого дня, проведенного под безжалостным солнцем. Дерренджер лежал, глядя в небо, пересчитывая чужие звезды, и вспоминая те места, в которых провел лучшие свои охоты. Фаллир был красив по-своему, притягателен и необычен. Дальний континент, побережье, практически неизученные моря – для ученых на планете имелось предостаточно работы. Хайдвэлл намеревался вернуться после выполнения заказа, и продолжить изучение загадок Астериона. Охотник усмехнулся: настойчивость и вера помогали ученому справляться с неудачами. Заходя в очередной тупик, он не сдавался, возвращаясь к известному,  снова и снова разыскивая пути   к разгадке тайн Фаллира. Огонь сыто урчал, пожирая сухие ветки и тростник; почти в темноте Стэн успел набрать большую охапку хвороста, сваленного сейчас кучей подле костра. Ночь мерно дышала покоем, и охотнику было так хорошо и спокойно, как не бывало уже очень давно. Почти как на Земле. Даже едва уловимый  треск оторвавшегося от стебля листа – сейчас все звуки  были слышны гораздо лучше чем днем – не потревожил мягкое очарование ночи. Человек медленно приподнялся, сел, скрестив ноги. Винтовка лежала под рукой, так что схватить её было делом секунды. Дерренджер посмотрел в огонь: пляшущие язычки пламени жадно глодали ствол тростника, пытаясь разгрызть его, утолить голод. Землянин усмехнулся.
-Хей… – позвал он. Голос  прозвучал не громче шелеста листьев сиу-чу. За кругом света, в десятке шагов шевельнулась тень, перетекла ближе, замерла. Одним плавным, нарочито неторопливым жестом Стэн потянулся к куче хвороста, вытащил охапку тоненьких веточек, положил в костер.
-Давно идешь за мной? – спросил охотник, не оборачиваясь к тени, перемещающейся вправо. Ловил малейшие колебания, был начеку. Существо не отвечало. Дерренджер улыбнувшись самым краешком губ, склонил голову к плечу.  –  Я рад встрече, – негромко произнес он. – Садись у костра, Ходящий-через-топь.
     Совсем рядом, за спиной хрустнуло, и человек снова не удержался от улыбки: гость и спутник до последнего мига был не менее осторожен, чем сам человек. Но к огню подошел, и опустился чуть позади охотника, выжидая, присматриваясь.
     Топи жили по своим законам. Здесь не было охотников  и жертв, в прямом понимании этого слова. Здесь каждый миг мог растянуться на годы, а мог и промелькнуть в ослепительной вспышке агонии. Крик мог разорвать тишину, а тишина – вызвать боль в напрягаемом слухе. Топь не ждала, но была готова. Не убивала, но была прибежищем. Это был свой мир. И главным законом в этом мире являлась осторожность.
-Почему? – Стэн задал вопрос, почти не сомневаясь, что существо за спиной даст ответ. Сзади вздохнули. Как то обреченно легко, словно наконец сбрасывая непомерно тяжелую ношу с плеч.
-Человеку нельзя было идти одному в топь. –  Голос прозвучал непривычно тихо, без резких слогов и выдыхаемых гласных. – Опасно. Очень опасно. Никто не пошел.
-Кроме тебя, – Дерренджер чуть повернул голову, боковым зрением уловив оранжевый отблеск  пламени на теле спутника. – Почему?
Маленькая, гибкая тень бесшумно подвинулась ближе к огню. Блеснули обточенные камушки и кости болотной рыбы, нанизанные на крепкую нитку из жил нэгару, багрянцем окрасилась бронза кожи, искры заплясали в непроницаемо-черных глазах.
-Кроме меня, – согласилась тень, не отрывая взгляда от пламени костра. – Я шел защищать.
Стэн обернулся, всматриваясь в бесстрастное лицо, напоминающую маску древних идолов Земли, кивнул.
-Благодарю за помощь. – Серьезно проговорил  человек. – Поможешь мне его найти?
Взгляд голубых глаз человека встретился с черными глазами спутника. –  Кгаррен поведет по следу гка-ме-дхай.
-Вот и хорошо, – подвел итог Дерренджер, вытягиваясь у костра.
Вдвоем с проводником, охотник настигнет коппара прежде, чем тот уйдет на побережье, затерявшись среди песчаных дюн, почти вплотную подступающих к самым стенам  древнего города. Открыл рюкзак, извлек длинную полоску вяленого мяса, протянул туземцу.
-Держи. Это пища. Нужны силы на завтра.
Проводник улыбнулся, принимая мясо из рук охотника; передние зубы и клыки у него оказались заточены, и покрыты светящейся краской.
-Твои зубы, – Стэн вновь уставился в небо, считая звезды, – такого не было прежде.
-Знак, – карранин впился в мясо, отрывая длинную, тонкую ленточку. Пожевал, проглотил, запивая водой из самодельной фляги, выдолбленной из какого-то черного плода, напоминающего маленькую тыкву. – Кгаррен теперь Ушедший. Как и ты, Ходящий-через-топь.
-Ты говорил о защите, – человек подложил руку под голову, глубоко затянулся зажженной сигаретой. – Я не сказал прежде; без твоего вмешательства, прозрачные «платки» наверняка сожрали бы меня. Я благодарен за помощь, карранин.
Кгаррен улыбнулся, укладываясь по другую сторону костра.
-Не стоит слов, господин. Помощь пришла не от меня.

     Гиллкарен, скрывающий в недрах своих богатства знаний. Гиллкарен – разрушенный, утраченный и забытый. Многие тысячелетия  кипела жизнь в стенах могучего города. Народы и племена стекались под защиту твоих стен, ты видал расцвет и падения империй, ты пережил династии и расы. Ты устоял, но остался одинок, потерянный  город призраков. Воспоминание теней, и наследие древних, о которых теперь поют лишь деревья сиу-чу, оплакивая твои победы и твое величайшее поражение.

Продолжение в следущем номере.



Просмотров: 2137,  Автор: Ильфен
Понравилось: 1      
Другие статьи автора Ильфен: (3) (Клик для открытия)

Добавить комментарии

Ваше имя:
Ваш E-mail:
Ваш сайт:
Сообщение:


Использовать HTML-теги запрещено!
Security Code:


 






© Все права защищены.
Воспроизведение, распространение в интернете и иное использование материалов,
опубликованных в сетевом журнале Friends-Forum.com " ФРЕЙМ " допускается только
с указанием гиперссылки (hyperlink) на frame.friends-forum.com
Рекомендуемая резолюция монитора 1024х768 пикселей.




Израиль по русски. Каталог-рейтинг израильских сайтов