≈ Журнал Friends-Forum.com ≈
 
Главная
 
Выпуск #22
03/08/2006
Просмотров: (16428)
ПРОЗА
РЕЛИГИЯ
УВЛЕЧЕНИЯ
STUFF
БУДУАР
ПОЭЗИЯ
КИНО
ОБРАЗОВАНИЕ
БАЙКИ ИЗ СКЛЕПА
ИХ НРАВЫ
СУМЕРЕЧНАЯ ЗОНА
ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ
ФОРУМ ШУТИТ
НАУКА, КУЛЬТУРА, ИСКУССТВО
СОБЫТИЯ МЕСЯЦА НА F.-F.
ИСТОРИИ ИЗ ЖИЗНИ
КТО ЕСТЬ КТО
ЖИВОТНЫЕ
НОЧНОЙ СОБЕСЕДНИК
МУЗЫКА
ОТ РЕДАКЦИИ
ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ
 
 
 
Архив
 
  Поиск:
 


  Добавить статью
  Пишите нам
 
 
Вход для авторов


Женский журнал Jane
Интернет каталог сайтов - JumpLink.ru
WWWCat: каталог интернет-ресурсов
Narod.co.il Top 100


Раскрутка сайта, Оптимизация сайта, Продвижение сайта, Реклама!
Fair.ru Ярмарка сайтов
Знакомства Cайт знакомств, девушки, мужчины, женщины, любовь, знакомство cлужба знакомст


Сейчас в эфире[1]:
 Гостей: 1
 Участников: 0


  Убийство в Мангейме, роман

ГЛАВА 11

 

Но и тьма не скроет меня от тебя,

и ночь, как день, светит, и тьма, - как свет.

(Царь Давид, 139 псалом)

 

 

 

После того, как Мисси и Отей стремительно провели отпущенное им городом время, Адриан решил занять в нём свое место. Сославшись на необходимость вдохнуть свежего воздуха, он с облегчением ушёл в себя на вильнувшей снежной колеёй незнакомой улице.

Снег как будто ждал человека, чтобы раскрутить невероятные возможности – превратиться из редкой сыпи в беспощадную засосами пелену. Лицо отплёвывалось, взрывалось, наконец, дернулось и побежало. К спасительному тоннелю из фонарей и фар, параллельному пешеходной лыжне.

Подскользнувшись, скорость тела извлекла из него шаги, отторгла ноги и швырнула обрубок в очертания скамейки.

Адриан больно ушибся. Кое-как встал. Цела ли голова? Кровь! Соображается туго. Где я? Их машина маячила метрах в пятидесяти. Механизм на колесах тревожно всматривался в отчаяние неудачника, совестил его и ворчал оставшимся включенным похрюкиванием мотора.

Ноги нарывали вечной мерзлотой. Адриан счистил снег со скамейки. Сел. И увидел город. В натуральном шёлке праздника. К которому он готовил жителей. Не искушённых искушением усомниться в обратном.

Откуда столько света в провинциальном метрополисе? Столько намерений переплюнуть все принятые уложения? Столько амбиций оголить самые криводушные бездны?

Адриан закурил. Вызывающе. Готовясь вдуть по самое дно свою усмешку. Мишуре распростершейся ночи.

Как тогда! Без Мисси и Отей. Ублажая Гира. Злачными похождениями. После его депрессии. Понятной только Адриану. Целью выжить  сентиментальным другом богатенького хлыща. По достоинству оценив его незаурядный ум и расположенность к придирчивому самоанализу. – Талантливо  узнавать себя в легкоступном накоплении знаний и не зависимой от них тёпленькой будущности.

Лучший среди лучших, Гир часто недооценивал свои возможности. Хотя был бесконечно уверен в них. Он, видите ли, стеснялся собственной исключительности. Связанной для Адриана с торжеством доходов. Какая разница чьих? Врал Адриан. Разница существовала. Видимостью безразличия к морю денег. Пенящихся Мангеймом. Предметом плодотворного, всеобщего любопытства к целителю от бога.

Сдержанная вседозволенность возбуждала к Гиру неподдельный интерес сокурсников. Которые собирались настоящими друзьями. Державшимися на расстоянии, чтобы не лезть в чужую душу.

В отличие от Адриана. Сгорающего инфернальностью не слышать и не видеть, чтобы быть услышанным и увиденным. Отсутствуя незримым самоприсутствием.

И неважно, что ещё приходилось заботиться о хлебе насущном. Аномально подрабатывая или завися от подачек Гира. И ещё кого-то, кто регулярно подпитывал Адриана, не давая покоя его дряблому банковскому счету.

Когда хотел, Гир ссужал Адриана наличными. Когда же не хотел, деликатно забывал в необходимых благодарностью местах. Суммы, напоминающие Адриану о человечности отдельных индивидуумов.

Ненавидимых тенью Гира. Жутко. Беспричинно. Безнадёжно. Справедливо обрекая их на подспудную месть. Беспощадную в талантливом воображении наделять ночь светом, а светночью.

...Господи! Как болит нога! Какая? Как болят все ноги! Как болели они со дня начала бытия! Чтобы почувствовать эту боль именно сейчас.

И как здорово, что на свете есть снег! Обувающий больные ноги в уверенность внезапного выздоровления. Без молитвы фарисею, который, выстрадав, не страдает больше ни за себя, ни за других. Он посылает в мир Мангейм.

Любой настойчивостью к невозможному. Вылечивая калек и симулянтов, приспосабливающихся одерживать верх над обстоятельствами.

И больные ноги уже не болят! Уже разгоняют по венам кровь. Уже заставляют работать суставы. Уже обновляют костную ткань.

Забивая подошвами чистый первый опытом снег. Казня разумом порождённый временем года холод. Насилуя духом кучевые выделениями осадки.

Хорошо-то ка-ак! Не грустно! Пусть грустно станет тем, кому ещё станет грустно!

Кто-то задел Адриана, чтобы он не думал так о Гире. В комнате многоточий. Куда однажды заманил друга Адриан. Чтобы вывести из шока шоком. 

Малолеткой-проституткой. Знающей о мужчинах больше самих мужчин. Безродной необходимостью зарабатывать на жизнь любовью к ближнему. Под лубочным распятием стриптиза каяться, чтобы грешить. И грешить, чтобы каяться.

Уповая на презумпцию невиновности. Впередсмотрящим временем. Великим мелочами истребления прошлого.

Приберегаемого Адрианом так, на всякий случай. Если придется собирать камни не одному ему.

До сих пор подбирающему камни. Обезножившие. В возрасте отрочества. Древнейшей профессией, оскверняясь - сострадать. Очутившись в приюте. На инвалидном кресле. Разгоняющемся к Анж немыслимым удочерением.

Состоявшимся в Мангейме. Тишиной. Без детских шалостей, капризов, игр. В мать и отца, бабушку и дедушку, внука и внучку. С маленьким братиком – тайным оружием Мисси. Камнем, о который Адриан не споткнётся. Украдкой перемигиваясь с уронившим его. Потому что пока не знает, зачем камень нужен. И вряд ли узнает. Уповая на роковую тяжесть своего камня для себя.

И не своего для Гира. Знавшего, что тайны всегда чреваты течью гноя. Постепенного под скальпелем того, кто их вскроет. Воспользовавшись с целью или без цели истиной.

Без цели Адриан не поступит. Он слишком знает себя. И не знает Гира. Который платит, чтобы тот не знал.

Презирая соблазн однажды увидеть друга в анатомичке. Изрезанным практическими занятиями: каким образом краснея не покраснеть.

Гир, Гир! Не я ли надоумил тебя? Не помню. Впрочем, неважно. Мангейм нас рассудит. И, может быть, подарит перемену слагаемых. Ведь что-то же нужно от меня твоему отцу!

Адриан задумался. И упустил момент. Когда ноги его выздоровели. Вернули походку окоченевшему телу. И оглянулись на то место, где чуть было не стали ходулями.

Там был снег. Он заваливал седелышко. Прогибал его. Корёжил. Ломал. Испуская рёв ветра. Зазевавшегося. И оттого обречённого белой дыбой вечера. На вендетту. Мангейма едва уцелевшему празднику.

У-у, проклятые людишки! Которыми теперь повалил снег. Инициативный волей в последний раз предотвратить усилия непрошенных гостей. Стойких литым, тройственным союзом.

И откуда они взялись на твою голову, Адриан? Останавливают, спрашивают, размахивают руками, дергают, заглядывают в друзья.

Нет, нет! У меня дела! Меня ждут. Не дома. В машине. Вон, в той. Не могу! Очень жаль! В другой раз. Ах, мадам, вы так любезны! Спасибо за поздравление! Не будет мужа? Серьезно? Не знаю... Пожалуй... Может быть... А... если завтра? Завтра муж будет? Н-да! Н-нет! Извините, меня ждут! Счастливого Нового года! Эй, эй, эй! Пар-разит! Гадкий бесёнок! Дррянь! Держи его, дерржи! Уккрал-таки! Да куда ты прёшь?! Старая ведьма! Ты что, ослепла совсем?! Палкой по ноге! А ну, рррасступиссь! Чтоб вам всем провалиться на этом свете!

Мисси спала. Чутко подрагивая. Беззвучно попросив Отей укрыть её пледом. Ну вот, - и тепло! Слава богу! Смешной какой! Нет, он всё-таки ненормальный! Возвращается. Жестикулируя, что-то выкрикивая. Кому? Когда вокруг никого нет. Только день и ночь блестят, что – пора. Давно пора!

 

 

ГЛАВА 12

 

Ибо ты создал меня,

соткал во чреве матери моей

(Царь Давид, 139 псалом)

 

 

 

Жюльетт обескровила бессонница. Шорохами, поскрипываниями, перестуками. Где-то бурлила толпа. Молодёжью. Старики не будут бродить по ночам.

Но так ли уж ей много лет, чтобы позволить хандру? Завидуя бодрствующему миру. Мне много лет? Монти, а, Монти? Зашевелился? Спит.

Жюльетт забыла, когда они занимались любовью. Значит постарела. А действительно, когда? Заныл вскрытый дантистом зуб.

Нет, так невозможно! Перевернись на другой бок. Неудобно! Совсем неудобно! Слишком много одеяла. Прямо сугроб. Жарко! И чего он так напирает? Монти, я сейчас упаду! Сядь. Боже, да он в одних трусах! Вот и лезет, как медведь. Укрываю. Спи!

Ещё сильный! Правда, мускулы обвисли. Животик. Большой. А какой ты был, Монти! Красавец. Весь в Гира!

На себя бы посмотрела! Нет, так невозможно! Сядь. Волосы мешают. Прилипли! Надо было давно отрезать! Надо было... Многое надо было. Ну что, сделать сюрприз? Не знаю. Нет, так невозможно! Жарко. Монти, мне жарко! Руки не распускай, Монти! Сейчас получишь. Отодвинься!

Встань, Жюльетт! Этого дантиста я завтра прибью. Где-то таблетки. Только где? Прими душ. Лень! Давай-давай! Сядь в кресло и уймись, Жюльетт. Легко сказать!

Звонят! Будильнику рано... Или – уже утро? Звонят! Монти проснется... Ччерт! Звонят! Рука нащупала проклятый выключатель. Щелкнула. Локоть опрокинул телефон. Осборн проснулся. Резко! Голос Гира настойчиво отрезвлял лаковую трубку.

Который час? Только четвёртый! Что-нибудь случилось? Он приглашал родителей в Мангейм. Провести Новогодний уикэнд. Попросил отдать соответствующие распоряжения. Сказал, что обязательно пригласит Анж и оставит дома Мисси. Попрощался. И пропал в долгом гудке.

Подумать только! Их впервые пригласили на приватный собственностью праздник... Забытый намерением однажды изменить порядок вещей. Завести себе другую прихоть. Ввести её в семейный клан, как нечто само собой разумеющееся. И – дать отставку Мангейму, заносчивому неизбежностью убеждать.

Что – для Жюльетт и Монтгомери Осборн нет в жизни более важного момента, чем пребывание в точке отсчёта смысла не умирать.

Жюльетт потушила свет. Вздохнула. Она уже знала, что до наступления утра не заснет. Назревал нечастый разговор по душам. Который собьет с неё спесь устоять и на этот раз.

Ну конечно, она поедет! Просто подумала о другой возможности. В конце концов, насколько важно встречать Новый год в одном и том же месте?!

Настолько, насколько нужно, Жюльетт! Настолько, насколько нужно нашему мальчику. И не только ему. Всем, кто надеется, что всё в судьбе происходит неспроста.

Чушь, Монти! Мы не всё. Хотя бы потому, что ничего такого не ждём. Всё уже было. И личное дело Гира, кого приглашать, а кого не дождаться, и с пониманием отнестись к отсутствующим.

А как же Мангейм? Он не поймёт. Ведь ему никогда не повзрослеть. И ты это знаешь, Жюльетт. Он брат Гиру по рождению. Которое слишком многого ожидало от жизни. Ибо привыкло быть спроектированным и осуществленным в чьих-то проектах. Конечно, не без вознаграждения, состоявшегося Гиром.

В беспробудные ночи наездников. Предохранявшихся во имя любви друг к другу. И ни к кому иному, кто, разметав наваждение счастья, без правил вторгся в противоестественное табу не рождать.

Что делать! Когда не хочешь, всегда получается. И приходится продолжать себя, чтобы спустя какое-то время стать лишним и начать всё с нуля. – Наблюдателем самовоспроизведения.

Не совсем удавшегося. Кривоватой наследственностью. Пока не главной для измученной роженицы. И, благодарение богу, - главной для Жюльетт. Чаяниями отомстить неписаным законам быть женщине матерью.

Не убивать же его было, Монти. Но и не делить его с тобой! Искренним возмущением делить его со мной. Ощутив когда-нибудь обречённое слияние почвы и плода.

Не тревожься! Не дам тебе уйти! Ибо ты мой! Ребенок моей жизни. Ради которого я готова на всё! Потому что люблю, тем и отличаюсь от женщины.

Назовем дитя Адрианом. Просто имя пришло. Как пришло другое имя. Ребёнку не нашему. Изъятому из погибшей матери. За телом которой не пришёл никто.

Возьмём этого ребёнка с именем Гир. Дадим ему все, что давать ему не вправе. А Адриану не дадим всё у него уже есть. Всё, что может нас с тобой разлучить.

Вблизи и издалека будем матерью и отцом! И – не будем ими, чтобы не предать нашу любовь, Монти!

Она боролась с этой клятвой, не зная, что и он боролся. Держала в поле зрения Адриана, не подозревая, что и он держал. Потакала крохами Адриану, не зная, что и он потакал.

Совпадения предупреждались совпадениями. Набираться возраста у тех, кто только начал набираться возраста. В разных измерениях любви не одиноких родителей к их одиноким детям.

В одних и тех же обстоятельствах. Мужественности и малодушия. Преданности и предательства. Влюбленности и распущенности.

Как же быть? Как изувечить сие единство, чтобы не изувечить самого единства? Как делать вид, чтобы не делать вида? Как убаюкивать собственную совесть, чтобы не убаюкивать собственной совести? И как не любить друг друга, чтобы любить друг друга?

Мчаться! В Мангейм. Где ни во что не вмешиваться. Принять их такими, какими они стали. И быть наказанными, если они им вынесут обвинение.

А пока у вас есть время, любимый и любимая. Занимайтесь любовью. Вдохните, и начинайте!

Вы уже решили, и дети ваши будут признательны вам. За то, что ничего не поймут. Но не дай бог!, поймут...

Как тебе удалось не измениться, Монти? А тебе, Жюльетт? Как нам не удалось измениться?! В любви не меняются. А в любви к детям? Молчи!

Пора вставать? Нет!!! Во веки веков не встанем. Встанем только к детям. Нашим. Но ещё не пора!

Пора. Заварить кофе? Может быть, сначала примем душ? Как хочешь. А ты хочешь? А ты? Идём! Ты меня не стесняешься? Нисколько? Нисколько. Где мы до сих пор были? Люби меня! Крепче!

Пора! Уже... ах, целых два часа! В пять часов мы должны быть в Мангейме. Сумасшедший! У меня нечего надеть!? И у меня! Что будем делать? Заниматься любовью!

Надень свой чёрный смокинг! Нет. Нет?! Сделай это сама. Одень меня. И бельё тоже?? Развратник! Прости. Я сделаю всё, что ты мне скажешь! И я сделаю всё, что ты мне скажешь! Развратница!

Мы будем пить кофе или поедем натощак? Давай натощак?!

Каакой снег! Посмотри в окно. Беелый-беелый! Снег всегда беелый.

Монти! А как же быть с подарками? Новый год!? Что-нибудь купим в городе! Скорей! Я забыла отдать распоряжения! Не важно. Главное, - ты не забыла, что забыла. Я люблю тебя! И я люблю тебя!

... Что же мы купим? Здесь так много всего! А как ты думаешь? А ты? Я хочу подарить то, что хочешь подарить ты! Взаимно! Жюльетт! Монти! Поцелуй меня!

Адриану нужны книги, тетради, ручки! Он умный! А Гиру? Прости. Это ты меня прости! Господи, ведь Адриану нужно всё! Сразу всё?! Сразу! А Гиру? Гиру тоже нужно всё. Но ведь всё у него уже есть? Да, есть... Я не умею покупать! Особенно подарки. И я не умею покупать!

Знаешь, что? Давай ничего не купим? А!? Умница! Это не я умница, это ты умница! Почему ты плачешь? Это ты плачешь. Поцелуй меня!

Так! Конфетти, серпантин, бенгальские огни, мишура, свечи. Свечи не такие! Я хочу такие! Маски!? Маски будем брать? Зачем маски? Маски не будем! Ещё что? Ещё мы!

Просмотров: 2393,  Автор: Влад Соболев
Понравилось: 0      
Другие статьи автора Влад Соболев: (35) (Клик для открытия)

Добавить комментарии

Ваше имя:
Ваш E-mail:
Ваш сайт:
Сообщение:


Использовать HTML-теги запрещено!
Security Code:


 






© Все права защищены.
Воспроизведение, распространение в интернете и иное использование материалов,
опубликованных в сетевом журнале Friends-Forum.com " ФРЕЙМ " допускается только
с указанием гиперссылки (hyperlink) на frame.friends-forum.com
Рекомендуемая резолюция монитора 1024х768 пикселей.




Израиль по русски. Каталог-рейтинг израильских сайтов