≈ Журнал Friends-Forum.com ≈
 
Главная
 
Выпуск #19
31/03/2006
Просмотров: (25190)
ПРАЗДНИКИ и ТРАДИЦИИ
ПРОЗА
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО...
STUFF
ИХ НРАВЫ
БУДУАР
СЕТЕВАЯ ПАУТИНА
КИНО
ИСТОРИИ ИЗ ЖИЗНИ
ЛИТЕРАТУРА
ПОЭЗИЯ
ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ
ОТ РЕДАКЦИИ
ИСКУССТВО
СУМЕРЕЧНАЯ ЗОНА
ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ
МУЗЫКА
ЖИВОТНЫЕ
 
 
 
Архив
 
  Поиск:
 


  Добавить статью
  Пишите нам
 
 
Вход для авторов


Женский журнал Jane
Интернет каталог сайтов - JumpLink.ru
WWWCat: каталог интернет-ресурсов
Narod.co.il Top 100


Раскрутка сайта, Оптимизация сайта, Продвижение сайта, Реклама!
Fair.ru Ярмарка сайтов
Знакомства Cайт знакомств, девушки, мужчины, женщины, любовь, знакомство cлужба знакомст


Сейчас в эфире[1]:
 Гостей: 1
 Участников: 0


  Убийство в Мангейме. Продолжение.

Продолжение. Начало в номерах журнала 17 и 18.

 

ГЛАВА 5

                                                                                   Сзади и спереди объемлешь меня 
                                                                     
и сверху возложил на меня руку ТВОЮ.            
                                                                                (Царь Давид,
139 псалом)

 

      Время оставило себя для Отей, чтобы насладиться часом с Мисси. Трезво оценившей все преимущества соперницы. Не искавшей повода сопротивляться им. Напротив, Мисси сразу поняла, что, уступив обстоятельствам, заставит их работать на нее. Хобби подчиняться никогда не подводило ее. Гир рано или поздно возвращался. Пусть не к ней к тому, что он хотел, но возвращался.
    
Мимо Отей. Только теперь осознавшей ситуацию. В которую ей пришлось одеться впервые. Мисси была побеждена, но именно поэтому неуязвима. Ей нечего было просить, демонстрировать, а тем более требовать. Отей же нуждалась в исполнителях.
    
Мисси ни в чем не нуждалась. Ей было безразлично, есть ли у нее дом, положение, ребенок. Вследствие этого она была нужна всем покровителям, защитникам, любовникам, мужьям.
    
Отей растерялась. От того, что очень просто было посадить другую рядом и приехать в Мангейм. Без борьбы, без интриг, без правдивых откровений – осуществить невероятный план. Реализация которого зависела лишь от Гира. Жреца, уготовившего жертвенник для Отей. И даже если бы Мисси приняла ее правила игры, ничего бы существенного не случилось.
    
Все решал Гир. Неумолимый – отвергать или принимать жизнь такой, какой она ему отдавалась. По воле Мангейма, запутавшегося в том, чего он хотел или не хотел. Чьей последней разменной картой на этом свете оставалась Анж, не подозревавшая о том, какую роль ей доведется сыграть в обретении Гиром не принадлежащей смертному окончательной свободы. 
    
Использовать тех, кто был рядом с ним. Всех. Приглашенных и не приглашенных сегодня вечером в Мангейм. Чтобы стать еще взрослее вызовом неизвестности.
    
Которая разверзлась перед Отей в гостиной у Мисси. Избравшей молчание состоянием другой женщины.
    
Стоявшей у инвалидной коляски Каро. Вместе с Гиром. В не далекий Прошлым день причины их близости...
    
С утра позвонила Анж. Ничуть не удивившись, что трубки не подняла Мисси. На эти штучки у Анж было удивительное чутье. Когда Гира не мог найти никто из его родителей, друзей и увлечений, Анж находила свою записную книжку и набирала символический номер.
    
Нужно было посмотреть парализованную девочку. И просто сказать "да" или "нет". Гир не переносил этих кавычек и поэтому примчался.
    
В приемном покое ему сообщили, что Каро, так звали больную, сейчас осматривает офтальмолог, завершая общее обследование. Надев халат, он вошел в палату.
    
Отей о чем-то разговаривала с Каро. Она стояла к нему спиной без халата. Девочка улыбалась, бледная и вымученная. Гир попросил посторонних покинуть палату.
    
Доктор Ракез обернулась. Каро испуганно вросла в свое горькое вечностью кресло. Он представился.
    
Из объяснимой только ему глубины, Гира поразило чудовищное несоответствие тривиальности медицинского случая. Ослепительные ноги Отей и повисшие шарфиками конечности Каро! Почему???! Профессионализм покрылся эмоциями. Потными – от выступившей под мышками дрожи.
    
Гир подошел к Отей. Извинился. Галантно попросив задержаться. Осмотр лихорадило. Ножки девочки принимали любые, продиктованные пальпацией положения. Удовлетворив невнятную одержимость, врач стремительно вышел наружу. Свежайшее дождем полотенце вернуло его к обстоятельствам и лицу, вывернувшему наизнанку его будущее.
    
Смысл, который вкладывала Отей в отрезок этого будущего, ускользал от него в иные воспоминания о первом взаимном влечении. Он упорно не хотел связывать начало их романа с трагической ясностью неизбежного ухода в пустоту Каро. А она не хотела уступить ему, оставляя поступок Гира безымянным. В периоды бойни их дней и ночей.
    
В которые Каро надеялась и ждала. Девочка знала, что этот доктор будет ее лечить, что он ее не вылечит, и что она будет нужна ему навсегда.
    
Отей вспомнила: после самоубийства Каро именно она помогла понять Гиру, какое отношение ко всей этой истории имеет Анж, - чем вывела его из моря душевной апоплексии. Во время ритуала погребения он вдруг удивленно поделился с ней феноменом отсутствия сестры. И... заплакал. Как Отей любила его тогда, и как была готова никогда не простить себя!
    
Но, бросив на Гира раздробленный его откровением взгляд, она с ужасом поняла, что если ничего не предпримет, то потеряет его. Отей охватила орлица, падающая с неба невестой на предмет своей страсти. Анж...! При чем тут Анж?? И был задан вопрос, круто изменивший намерение Гира уйти в себя, оборвав их связь.
    
Анж объяснилась с Гиром довольно просто и довольно индифферентно выказала Отей свое презрение. Ущемленное без матери детство Анж постоянно напоминало о себе. И втайне от мужа она занялась благотворительностью в детских приютах. До поры до времени чужое маленькое сиротское горе не давало Анж пищи для особых размышлений. Ее собственный счастливый уют слишком дышал благополучием. Замужним, бездетно-эгоистичным. Но Каро потрясла ее озарением, что, в сущности, занятие подачками ничего не меняет. Мир жесток. И выживает тот, кто выживает. Поэтому, прежде чем наотмашь отказаться от своего бредового поиска самовыражения, она наудачу решила обратиться к Гиру. Затем забыть! Как все, кто выжил.
    
Разговор с Анж стал прелюдией их объятий в Мангейме. Возомнившем прекрасную Отей изделием не из плоти и из крови. Из – тоски по умению прощать сочувствие.
    
Преподнесенное уроком Мангейму. Где в ту незабываемую ночь на посту притаилась Каро. Прогнавшая из Гира всё об Отей. 
     
Девочка сразу заняла сторону Мисси. Которой не знала при жизни. Чтобы узнать в последнюю для многих ночь в Мангейме.
    
Вынужденном выдумывать в своих стенах уже выдуманные судьбы. Конструировать параллельность, в которой все счастливы...
    
Гир и Каро. Удачно перенесшая операцию. Чьи суррогаты-протезы превратились в ослепительные ноги Отей. Полезные мужчине побеждать его одиночество.
    
В преданности любить и быть любимым. По – мгновениям суток, здоровому питанию, стиркам вручную, цветам в дни рождения, преодолению болезней, занятостью трудом. И все это вместе. С Каро!
    
Однажды сообщающей Гиру о беременности. Подарке – за любовь. Не востребованную в реальной мимолетности.
    
По воле Мангейма возникающей Мисси. Примитивным замещением Каро. С легкостью избавившейся от чуда продолжения Гира. Слепой покорностью удержать его не вместе. Гордой изобретением привязанности к роботу.
    
Еще живой Каро.
    
…За обедом она рассказывала Отей ее сон. В первый раз разноцветный. Про Каро и про Гира. Мужа и жену. И про их ребенка, доставлявшего немало волшебных хлопот.
    
Отей смеялась так, как не смеялась никогда. Весело и непринужденно. Как будущий ребенок этой фантасмагорической парочки. Внезапно став серьезной, она заметила, что, для начала, Каро необходимо перерасти ее двенадцатилетний возраст и обязательно выздороветь. А там почему бы и нет? Повисшие шарфики напомнили им обеим о рекомендуемом больничным режимом сне. Отей попрощалась с Каро до ужина, который больше никто не попробовал. Каро принадлежала Мангейму.
    
Позвавшему Отей и Гира на поминальную молитву – внести дополнение в постпрошедшее...
    
Словами, не высказанными Мисси Отей. Разбитой усталостью в каком-то доме. Полном несправедливого презрения к двум женщинам. За их неоспоримое согласие нанести визит стоику-возлюбленному.
    
Который возложил на душу обет воздержания от последней встречи с Каро. Между временем с Отей и временем с Вечностью. Когда он, вынеся ребенку бессильный вердикт, вложил в руки девочки руку свою.

 

 

ГЛАВА 6

                                                           Удивительно знание для меня не могу его постичь.

(Царь Давид, 139 псалом)

 

 

 

     В тайнике Отей постился еще один час. Благосклонный к Мисси. – Принять исчервленное решение. Посетить Новогоднюю ночь в Мангейме. Запереться в нем на один-единственный, виртуальный раз новолетия. В сезон желаний Отей, Гира и других, знавших его больше, чем она.
    
Чье терпение уже испытывали скользкие метким снегом повороты. Подвозившие двух женщин к явлению одинокой мужской фигуры. Которая застряла автостопом на невероятной безлюдьем дороге.
    
Они увидели его почти одновременно. Упрежденно издав пылкий жест преследователей. Вдавив до скрежета осязание в приближающиеся черты зова о помощи. 
    
Отнюдь не свойственного Гиру. Герою экстремального случая. Спасовавшему бы только перед уроками Каро. Расхохотавшейся в лицо Отей. Расплющенным о ветровое стекло комом Адриана. Прорицателя песочных надежд Мисси.
    
Потерянной на самых разных полочках Вселенной. Как и сам Адриан. Среди уголков самой белой дороги на свете. Которая окрыляла путников указателями в Мангейм.
    
Парализованный предгодовыми муками противостоять не только притязаниям двух женщин, но и воле его ваятеля, Осборна-старшего. – Видеть  Адриана. Чтобы именно им раскрыть долгожданную суть вещей. Причудливо напоминающих о том, что – все еще будет.
    
Приглашение посетить сугубо семейный праздник искало ничего не подозревающего Адриана целый день. – В простуженной сном обшарпанной комнатушке, в засаленном завсегдатаями пабе, в подстроенном Гиром офисе, в пресловутом квартале кокоток-фонарей и, наконец, подцепило его на вечеринке скупым на объяснения посыльным.
    
Монтгомери Осборн предлагал удостоить в Новогоднюю ночь Мангейм честью пребывания в нем Адриана. Прилепившегося к какой-то невзрачной девушке воспоминаниями о Мисси.
    
Не похожей ни на что похожее. Опошляющее крупу зеленых глаз. Которые не дают покоя беспокойным сердцам. Простоватым ожиданием чуда в танце, знаменательном лишь сменой партнерши.
    
Не последний танец иссяк. Девушка исчезла. Адриан вышел в снег, окунулся в машину и поплыл, минуя катышки сугробов прозрачного сумраком края.
    
Постепенно Адриан понял, что без заправки далеко не уедешь, и что он толком не знает дороги. Ближайший мотель решал эти проблемы. Портье, он же хозяин мотеля, дал ему любезно понять, что нет ничего лучшего, чем провести Новогодний уикэнд в Мангейме. Обязательно что-то произойдет так говорят все - , а тем более сегодня, когда сама природа наверстывает замысел либо погубить, либо пощадить такой крошечный самолюбием пятачок суток.
    
Хорошо это или плохо то, что должно случиться? Какая разница! Главное говорят! Значит, знают и сгорают от нетерпения поделиться. Тем, о чем грезят. Отпустить его к тому, что знают. Позабавиться вслед, позлословить, окружить его потугами возвратиться очевидцем непременного вторжения в чужое бытие. Необыкновенное – домысливанием укрытых одеялами сцен.
    
Благодари бога, Адриан, за самого себя. Избавленного действом от созерцания слез матери и отца. Полюбивших друг друга, прежде чем ты родился, и медленно, год за годом, восстал человеком. Не теряющим из виду Гира. Брата – по приобретению всего.
    
Почему ты думаешь о Гире? Думай о дороге, на которой его нет. Первой в твоей жизни дороге, автономной собственной тенью. Мангейма. К тому часу припорошенного белыми посетителями, незвано обступившими пик каменных очертаний...
    
Продолжая движущееся притяжение к ним, что-то заставило Адриана притормозить. Поперечный обрубок пути, почерневший от талого снега. Черта. Которую совершенно непонятным образом не покрывало белое безмолвие. Божественно прекрасное струящимся бисером по эту и по ту сторону времени лет.
    
Прошлых Мисси и будущих без Мисси. Единственности, выдуманной им в не одиночестве с бредовой идеей возвестить приход в этот мир колоколами по Гиру. Удачливому и счастливому во многом, не удостоившему ни в чем Адриана.
    
Адриана... вечного препятствия для возможностей не опуститься до уровня механизма-середняка. Чьи способности не останавливаться на достигнутом отражались в плесени завистливого самоуничтожения.
    
Переступишь ли ты черту, Адриан? Переползешь ли? Переедешь? Чтобы позволить себе более высокую ступень духа: подняться выше Гира?
    
Перед чертой ты уже достаточно завяз в Прошлом. Связанном по рукам и ногам быть вторым. Расплескавшимся лужей первого. Достигнутого – лишь на мнимой отставке Мисси. Вновь обретенной не тобой.
    
Вперред! - манил его Мангейм. Индикатор недюжинной человеческой силы жаждать успеха. Любой ценой. Служа энергии выжить.
    
С подогнувшимися от страха коленями. Приставленными к классному телу. Родившему невинного. Повинного концом его пути. Обведенного вокруг пальца несобственным интеллектом.
    
Задержавшимся перед чертой первобытным снегом. Накануне перехода в двойника Адриана. Вместе с двойниками женщин, которые встретят его Там. – Вытекающими неизменными для каждой из них последствиями.
    
Итак, ты – Там! И что не изменилось? Земля, как и прежде, хлюпала. Неуверенным маневрированием колес. Которые, в конце концов, не сдвинулись с места. Охаживая снег проскальзывающими шинами-прутьями.
    
За что?! Остановись, Адриан! Внемли красоте. Девственной свадебной фатой. Отдыхающей в черном горизонте опочивальни лесного массива.
    
Стража Мангейма. Придирчивого к достоинствам стволов и ветвей, посеребренных праздником полушубков.
    
Только они нарядят тебя безвозмездно! Скукожившись героями в паутине льда. Аттического клавесином по тебе. Потухшему свечой за сонным рулем.
    
Очнись, Адриан! От предчувствия Мисси! Ибо сбудется еще одна не мимолетная встреча с востребованностью. Себя другим.
    
Бледной копией любви к пористому одиночеству. Среди людей. Ожидающих убийства в Мангейме. Событийном существованием без событий.
    
Злобствующих бураном. – Непременно выпростать своего путника из хладнокровного кокона оцепенения. Заставить по-человечески оценить ситуацию. Самоспасения.
    
Доставленного из далека светом фар. Нестерпимым зудом еще одного мотора. Словами, что все будет хорошо.
    
Отогревшими Адриана. Взявшими его с собой. Задавшими пелену вопросов.
    
О том, как он оказался здесь. Кому и почему он обязан обстоятельствам. И не стоит ли ему вернуться.
    
К объедкам с чужого стола? Желание питаться самому, подсовывая объедки другим, выдавило "нет". Женщины пожали плечами, пристроили его на заднем сиденье и помчали за черту. К Мангейму. Бесполезному стариковскими ухищрениями.
    
Вывернуть наизнанку белье. Надетое каждым из них с торжеством. Без бретелек, резинок, кнопок, подхлестывающих камуфляж лгать чистыми руками.
    
Улыбаться. Ссылаться на недомогание. Вести светские беседы. Любоваться произведениями искусства. Влюбляться. Обуздывать любопытство. Вкушать. В перерывах мочиться. Домогаться уединения вдвоем.
    
По очереди. Долгой. Терпеливой. Вдохновенной. Изнуряющим блеском достоинств. Пренебрегших недостатками Мангейма. Оказавшегося в хвосте.
    
Млечного пути завоевания Гира. Которому предстояло вынести обвинение. Словами и поступками. Знаниями о нем всего, чего невозможно постичь.



Просмотров: 2546,  Автор: Влад Соболев
Понравилось: 0      
Другие статьи автора Влад Соболев: (35) (Клик для открытия)

Добавить комментарии

Ваше имя:
Ваш E-mail:
Ваш сайт:
Сообщение:


Использовать HTML-теги запрещено!
Security Code:


 






© Все права защищены.
Воспроизведение, распространение в интернете и иное использование материалов,
опубликованных в сетевом журнале Friends-Forum.com " ФРЕЙМ " допускается только
с указанием гиперссылки (hyperlink) на frame.friends-forum.com
Рекомендуемая резолюция монитора 1024х768 пикселей.




Израиль по русски. Каталог-рейтинг израильских сайтов