≈ Журнал Friends-Forum.com ≈
 
Главная
 
Выпуск #17
01/02/2006
Просмотров: (28674)
ФОРУМ ШУТИТ
МУЗЫКА
БУДУАР
КТО ЕСТЬ КТО
ВЕРНИСАЖ
STUFF
ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ
ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО...
ПРОЗА
СОБЫТИЯ МЕСЯЦА НА F.-F.
КУЛЬТУРА, ИСКУССТВО
ПРАЗДНИКИ и ТРАДИЦИИ
ИСТОРИИ ИЗ ЖИЗНИ
ЛИТЕРАТУРА
КИНО
ОТ РЕДАКЦИИ
ИСТОРИЯ
ПОЭЗИЯ
 
 
 
Архив
 
  Поиск:
 


  Добавить статью
  Пишите нам
 
 
Вход для авторов


Женский журнал Jane
Интернет каталог сайтов - JumpLink.ru
WWWCat: каталог интернет-ресурсов
Narod.co.il Top 100


Раскрутка сайта, Оптимизация сайта, Продвижение сайта, Реклама!
Fair.ru Ярмарка сайтов
Знакомства Cайт знакомств, девушки, мужчины, женщины, любовь, знакомство cлужба знакомст


Сейчас в эфире[1]:
 Гостей: 1
 Участников: 0


  Первая проба сил

                                                              ПЕРВАЯ  ПРОБА  СИЛ

   Официальная советская история, описывающая Россию начала ХХ века, много говорит о гнилости царского режима, его неспособности удовлетворять насущнейшие потребности страны, казнокрадстве чиновников и т.п.
   Действительно, самодержавие в тот момент находилось в глубоком кризисе, из которого оно так и не сумело выбраться вплоть до самого 1917 г. Однако это отнюдь не означает, что на государственной службе не находилось достаточно патриотически настроенных профессионалов, способных решать почти любые поставленные перед ними
задачи. И та история, о которой пойдет речь, один из примеров подобной оценки. Но прежде чем перейти непосредственно к сути дела, нелишним будет хотя бы вкратце обрисовать ситуацию, сложившуюся к тому моменту в Российской империи.
   Русско-японская война 1904-05 гг - безусловно важнейшее событие начала ХХ столетия.
  Это неудивительно, ибо война эта была позорна для России, поскольку после целого ряда победоносных войн ХIX в. империя проиграла схватку относительно слабому противнику.
 В конечном счете, именно это поражение привело к революции 1905-07 гг.
   Но совершенно неверным было бы полагать отсутствие в хронике русско-японской войны страниц, кои и сегодня представляют немалый интерес. Ярким примером здесь может служить переход на Дальний Восток так называемой Второй Тихоокеанской эскадры - крупного формирования боевых кораблей и вспомогательных судов, посланного через 3 океана с целью достижения паритета с противником (японским флотом) на театре военных действий. Операция эта по сей день является уникальной как с точки зрения вызвавших и в дальнейшем сопутствовавших обстоятельств, так и по сложности осуществления и масштабам проведения. И вкладу русской разведки и контрразведки несомненно должно быть отведено в летописи этой войны подобающее место.
   Тот в буквальном смысле слова шквал публикаций о деятельности советских спецслужб, который в последние годы захлестнул страницы российских и западных изданий, неминуемо должен был вызвать вопрос: "а что же было до исторического материализма?".
   Парадоксально, но факт: заинтересованный читатель мог немало (естественно, в пределах дозволенного) узнать о советской разведке, без особого труда проникнуть в тайны английского, французского, мадридского и прочих королевских дворов, при желании заглянуть в древнюю историю, и т.п.
   Но когда дело доходило до участия в войнах тайных служб царской России, то здесь едва ли не главным источником становились... исторические романы В.С.Пикуля, в частности, "Честь имею!".  Романы вещь, безусловно, интересная, но изучать по ним историю - все равно, что описывать  впечатления посетивших Луну астронавтов цитатами из Жюля Верна.
   Попробуем же взглянуть на работу российских тайных агентов на примере единственной  операции стратегического масштаба в русско-японской войне - а именно "Обеспечение безопасности перехода Второй эскадры".

 


                                    ***********************************************

 

   В российских архивах сохранилось огромное количество документов, добытых русскими разведчиками,  в том числе и в японских посольствах России и западноевропейских государств. Но увы - как это в  истории уже бывало неоднократно - к этим донесениям далеко не всегда прислушивались.
   Известно, например, что полковник Самойлов и капитан Русин, бывшие перед войной, соответственно, военным и военно-морским атташе в Японии неоднократно предупреждали правительство, что Япония преисполнена воинственных планов, что ее армия и флот нельзя недооценивать, и т.д.
   Но несмотря на это Николай II и его ближайшее окружение были твердо убеждены в том, что война не начнется хотя бы потому, что Япония просто не посмеет ее начать.         
   Красноречивым свидетельством подобных умонастроений может служить следующий эпизод в воспоминаниях великого князя Александра Михайловича. Вот как он описывал одну из своих бесед с Николаем буквально накануне войны:  "...Мы сидели в кабинете государя после завтрака, курили и  разговаривали о незначительных вещах. Он ни слова не говорил о положении на Дальнем Востоке и казался веселым. Это была его обычная манера избегать разговоров на неприятные темы.
   - Ходят слухи о близости войны, - сказал я.
   Государь продолжал курить.
   - Ты все еще намерен избегнуть войны во что бы то ни стало ?
   - Нет никакого основания говорить о войне, - сухо сказал он.
   - Но какими способами надеешься ты предупредить объявление Японией войны России, если ты не соглашаешься на их требования?
   - Японцы нам войны не объявят. Они не посмеют...  
   ...Нелепый и дикий разговор. Я выехал в Канны, и через 3 недели, выйдя из поезда на Булонском вокзале в Париже увидел в газете громадный заголовок: "...Японцы произвели внезапную атаку на русскую эскадру, стоявшую на внешнем рейде Порт-Артура...""
   Советников, которые убеждали Николая в том, что Япония войны не начнет, было несколько. Основным, несомненно, являлся военный министр Куропаткин. В 1903 г он предпринял инспекционную поездку по дальневосточному театру, по окончании которой представил императору итоговый доклад.
 Главными выводами этого доклада, им сделанными, были следующие:
   - Порт-Артур, как и другие укрепления, неприступен;
   - Япония (скорее всего) не сможет выставить в случае войны многочисленную армию;
   - В силу вышесказанного, России вполне достаточно лишь тех войск, которые расквартированы в Сибири.
   Иначе говоря, выводы Куропаткина были вполне разумны, и видиммо на них базировалась уверенность Николая II в том, что война (буде она и начнется) будет напоминать развлекательную прогулку.
     В отношении же разведки надо сказать, что в России того периода не было специальных органов, непосредственно нацеленных на выполнение собственно разведывательных и контрразведывательных функций. Функции эти распределялись между следующими органами государственного аппарата:
   - Главным штабом военного ведомства;
   - Главным морским штабом морского ведомства;
   - Министерством иностранных дел;
   - Министерством внутренних дел (Департаментом полиции).
   Роль императора в ведении тайных операций против Японии накануне и ходе войны была достаточно пассивной. Несмотря на то, что все наиболее важные донесения ложились на его рабочий стол (в первую очередь это касалось МИДа), Николай как правило старался не вмешиваться в эту  специфическую область и ограничивался ролью пассивного наблюдателя. Хотя, естественно, он принимал живейшее участие в выработке стратегических решений, которые в дальнейшем влияли и на деятельность спецслужб.


                                  *******************************************

   Что касается подрывных операций Японии против России, то они отличались одной весьма любопытной особенностью. Тайные службы страны восходящего солнца активно стремились установить контакты с представителями различных общественных течений российского общества - в первую очередь революционерами и либералами. Предполагалось, что действуя через них можно будет существенно влиять на умонастроения масс.
   И, надо признать, что задача эта в общем и целом удалась. Еще в 1903 г японский Генштаб в одном из своих циркуляров указал на социалистическое движение в России (правда, в данном конкретном документе речь шла о Бунде), как о возможном союзнике Японии в этой войне. Иначе говоря, планировалось оказывать такое влияние на внутреннее положение в России, чтобы максимально возможно ослабить ее в военном отношении.
   Естественно, что никаких симпатий к социалистическим или республиканским идеалам японский Генштаб не испытывал. Это был типичный случай брака по расчету, который окончился сразу с началом мирных переговоров в августе 1905 г. При этом каналы финансирования русской революции были мгновенно перекрыты.
   Но во время этого недолгого альянса получило распространение т.н. "японофильство" - термин, позднее введенный известным социал-демократом Ю.О.Мартовым (Цедербаумом). Под этим термином Мартов понимал настойчивое противопоставление Лениным отсталой и деспотичной России передовой и политически свободной Японии.
   В годы войны начальники губернских жандармских управлений в Бессарабской, Витебской, Могилевской губерниях сообщали о радостном возбуждении населения в связи с очередными неудачами России на поле боя в Манчжурии.
  Показательны, например, следующие рапорты: "...Гимназисты одной из витебских гимназий кричали "УРА Японии..."; "...Петербургские студенты-путейцы планировали отправить сочуственный адрес японскому микадо...".
   В конце концов, российское МВД запретило служащим телеграфа принимать депеши в адрес японского правительства, а имена "подписантов" велело передавать в местные жандармские управления.
   Не следует думать, что что левая молодежь запросто так симпатизировала императорской Японии. И петербургские курсистки вместе со студентами-путейцами, и провинциальные гимназисты вряд ли знали о Японии намного больше, чем о папуасах Новой Гвинеи или африканских готтентотах.
Просто всех элементарно "достал" режим самодержавия, доведенный до абсурда "святым" Николаем.
   В самой же Японии после взрыва ура-патриотических чувств уже летом 1904 г наступило отрезвление. Связано это было в немалой степени с тяжелым экономическим положением страны.
К примеру, в одном из частных писем, перлюстрированных Департаментом полиции, японец, находившийся в США писал своему русскому другу о том, что "...японцы не испытывают никаких враждебных чувств к русскому народу и воюют только с российским императором".
   Целый ряд других косвенных данных говорит о том, что японцы, скажем, в общем и целом не питали ненависти к русским солдатам. Об этом свидетельствует и достаточно гуманное отношение и к русским военнопленным в Японии.

 

      
                                          ***********************************************

 

   Контрразведывательные операции с русской стороны начались еще до начала военных действий, т.е. практически одновременно с началом разведывательной деятельности со стороны Японии.
   Начало было положено в январе 1903 г, когда военный министр Куропаткин подал докладную записку на имя императора. В ней он предлагал создать специальное разведочное отделение Генерального штаба. Предложение это было удовлетворено, и в июне того же года такое отделение было образовано.
 Вошли в него, главным образом, бывшие служащие охранного отделения. Именно этот орган и занялся слежкой за японскими дипломатическими представителями в России.
   Благодаря слежке за японским военным атташе в Санкт-Петербурге полковником Мутадзиро Окаси было установлено, что одним из его агентов является некто Николай Иванович Ивков, офицер, прикомандированный к главному интенданту.
   В следственном деле Департамента полиции имеется справка датированная февралем 1904 г, в которой излагаются обстоятельства учреждения слежки за Ивковым. Слежки, в итоге неопровержимо доказавшей его контакты с представителями японского и германского посольств в Санкт-Петербурге.
 Далее в справке говорится: "...Ротмистр Ивков был приглашен 26 февраля 1904 г в Охранное Отделение, где ему было предъявлено обвинение в передаче японскому военному агенту тайных сведений военного характера. Сознавшись в преступных сношениях своих с полковником Окаси, ротмистр Ивков показал, что им были сообщены названному лицу сведения о времени, потребном для перевозки 300 тыс. войск на Дальний Восток, о количестве заготовленного провианта для войск, сосредоточенных на Дальнем Востоке, и ряд других сведений...".
   В протоколе допроса Ивков показал, что за 2 месяца сотрудничества с Окаси он получил от последнего 500 руб. Согласно же перехваченному отчету Окаси, отправленному им в Токио, им было выплачено Ивкову более 2000 руб.
   В феврале-марте 1904 г речь шла об установлении надзора над всеми без исключения лицами "монгольской расы" - корейцами, китайцами, японцами. Но слежка эта заканчивалась в основном  обысками вышеозначенных лиц, т.е. по сути никаких реальных результатов она не дала.
   Чуть позднее - в мае-июне - к делу слежки за японцами подключилось и главное управление печати, которое занялось перлюстрацией корреспонденции японцев.  
   Здесь улов был значительно богаче. Например, удалось перехватить донесение некоего Тогаси, который жил в Одессе и был оставлен тамошним японским консулом для присмотра за имуществом консульства. В четырех перехваченных в мае-июле 1904 г донесениях содержались сведения о том, что японцы планируют некие "злоумышления" в отношении российских портов на Черном море.
   31 июля 1904 г. Тогаси был арестован и в начале августа выслан из России, несмотря на попытки американского консула в Одессе как-то повлиять на ситуацию.
   Ну а теперь, когда читатель в самых общих чертах познакомился с ситуацией, самое время перейти непосредственно к сути вопроса.

 


                                       ******************************************

 


   Одним из итогов первых месяцев войны на море явились тяжелые поражения, нанесенные 1-й Тихоокеанской эскадре, и со всей остротой встал вопрос об усилении ее за счет кораблей Балтийского флота. В марте-апреле 1904 г этот вопрос неоднократно дискутировался в ближайшем окружении императора. Николай II то принимал решение отправить туда корабли с Балтики, то отказывался от этого решения (под влиянием, кстати, того же Александра Михайловича). В итоге в середине апреля 1904 г было окончательно решено начать формирование 2-й Тихоокеанской эскадры во главе с контр-адмиралом З.П.Рожественским.

   Поведение и логика этого человека - одна из тайн русско-японской войны. По свидетельствам мемуаристов, Рожественский уже тогда понимал, что даже усиленная тихоокеанская эскадра не будет в состоянии противостоять японскому флоту в силу его преимущества на море.
   Утверждение это не стоит толковать абсолютно однозначно. Дело в том, что соединенные силы 1-й и 2-й эскадр могли бы по крайней мере "на равных" выступить в сражениях с японцами в отношении как количества, так и качества.
   Но у флота Страны Восходящего солнца было несколько весьма серьезных преимуществ:
   - означенное "соединение сил" еще надо было получить, т.е. кораблям с Балтики требовалось несколько месяцев на переход в то время, когда война уже шла;
   - базирование флота могло осуществляться только на Владивосток или Порт-Артур, разделенные 1045 морскими милями (или почти 1900 км). Но Порт-Артур заперт в глубине Печелийского залива, а Владивосток замерзает на 3,5 мес. в году.
   - ремонтные возможности обеих баз были весьма невелики;
   - внезапный удар по артурской эскадре хоть и не вывел ее из игры напрочь, но тем не менее  серьезно ослабил боеспособность, для восстановления которой опять-таки требовалось время.
    В подобных условиях шансы на успех давало только значительное преимущество в силах.
   Рожественский, чья деятельность трактуется историками исключительно со знаком минус, тем не менее, заслуживает к себе иного отношения. Мой друг В.Н.Чистяков, уже знакомый читатателям по очерку о полярной экспедиции лейтенанта А.В.Колчака, в свое время собрал большое количество материалов о Зиновии Петровиче. И со страниц старых архивных дел перед нами встает отнють не тот бездарный солдафон, что, как говорится, "ни за понюх табаку" погубил эскадру и более 5 тыс. человек.
   Дабы не уводить читателя далеко от темы настоящего очерка, я приведу только одну фразу из сообщения о Рожественском, сделанного Вячеславом Николаевичем на одном из заседаний Московского клуба любителей истории флота:
   - "...Подумайте, эскадра, которая изначально шла на смерть, под командованием Рожественского в течение 7 месяцев без промежуточных баз снабжения прошла без малого 20 тыс.миль, имела на всем пути единственный случай дезертирства, а после всего вступила в тяжелейший бой! Уже одно это должно заставить кардинально пересмотреть отношение к ее командующему."
Уже после войны Рожественский признавался: "Будь у меня хоть искра гражданского мужества, я должен был бы кричать на весь мир: берегите эти последние ресурсы флота! Не отсылайте их на истребление..! Но у меня не оказалось нужной искры".
   Вместе с тем у Рожественского хватило мужества и терпения, чтобы проделать тяжелый и изнурительный путь с эскадрой из Балтики в Японское море. Бесконечные вахты, непривычный тропический климат, работы по ремонту изнашивающихся кораблей, нехватка снарядов для учебных стрельб срывали боевую подготовку экипажей. Моральными ударами для эскадры стали весть о падении Порт-Артура и затянувшаяся стоянка на Мадагаскаре.
    Переход измотал и Рожественского: в минуты слабости он терял самообладание, давал волю вспышкам гнева и грубости. Честный перед своим долгом и подчиненными, он всеми силами поддерживал на эскадре порядок, заботился о питании и здоровье матросов, и те. прощали ему излишне суровую требовательность. Петербург оставил без внимания просьбу адмирала  освободить его от должности по болезни, так же, как и его намеки на необходимость вернуть эскадру домой.
   Кстати сказать, Рожественский, после возвращения из японского плена в Россию вчистую оправданный на суде, принял на себя всю вину за трагедию при Цусиме. Беспощадно громя свое бывшее начальство, он на короткое время - вплоть до заката революции 1905-07 гг -  стал чуть ли не  кумиром революционных сил России.

 

 

 

Адмирал Рождественский и японский адмирал Того

 

 

 

 

 


                           ******************************************************* 

 

   Вторая Тихоокеанская эскадра включала в себя 30 боевых кораблей и 8 вспомогательных судов. Боевые корабли - броненосцы, крейсера и миноносцы - базировались на Балтике, а транспортные арендовались Морведом у ряда пароходных обществ и базировались в Черном море. Таким образом, эскадра представляла собой довольно серьезную военную силу, одновременно являясь весьма притягательным объектом "с точки зрения возможных злоумышлений со стороны разного рода недругов".
 Поэтому не приходится удивляться тому, что одновременно с подготовкой эскадры к отправке в Санкт-Петербурге задумались и об организации ее безопасности на переходе.
   Означенные соображения подстегивались многочисленными сообщениями, которые буквально косяками шли из российских посольств. Донесения военных атташе из стран Дальнего Востока, Средиземноморья и Западной Европы свидетельствовали о том, что японцы готовят многочисленные диверсии как в портах Балтики и Черноморья, так и на самом пути следования эскадры.
   В этих донесениях поражает обилие деталей: приводятся, например, даже фамилии и воинские звания японских офицеров, которые различными путями (в частности, через север Африки или США) посылались в Европу для подготовки оных злоумышлений. Вот что писал тогдашний директор Департамента полиции А.А.Лопухин товарищу министра внутренних дел в рапорте от 3 августа 1904 г:
   "...Вскоре после открытия военных действий на Дальнем Востоке Департамент полиции при посредстве чиновника по особым поручениям Мануйлова стал пытаться организовать правильное наблюдение за представителями японского правительства в западноевропейских странах. И уже в феврале 1904 г, благодаря полному содействию начальника французской секретной полиции и начальнику разведочного бюро при МВД удалось получить копии всех телеграмм японской миссии в Париже. Также ввиду существующей во французском бюро секретной агентуры в японской миссии, г.Мануйлов стал получать оттуда большое количество документов..."
   Общее же количество японских документов, перехваченных Департаментом полиции благодаря сотрудничеству с французской секретной службой к концу июля 1904 г. исчислялось уже сотнями.
   В сентябре 1904 г удалось перехватить письмо японского посла в Гааге Мицухаси, которое было послано японскому военному атташе в Париже Хихамацу:
   "...Как Вашему Превосходительству известно, здесь пошел слух, что балтийская эскадра идет на Дальний Восток около 20 числа будущего месяца.
   В этом случае я Вас прошу употребить все способы, которые могли бы воспрепятствовать ходу эскадры. Все возможные препятствия должны быть поставлены на пути, несмотря на риск жизни нашихслужащих, не обращая внимания ни на какую цену... Там 6 броненосцев (в действительности 7 - прим.авт), коим и надлежит поставить главные препятствия. Обдумайте способ установки мин на пути, причем это нужно сделать с возможною конспирацией, ибо от секретности исполнения зависит успех... "
   Реакция Санкт-Петербурга на подобные сообщения была весьма серьезной. Уже в конце мая 1904 г Рожественский пишет своему преемнику на посту начальника Главного Морского штаба А.А.Вирениусу, где фактически излагается программа контрмероприятий по линиям как Морведа, так и других заинтересованных ведомств.
   Маршрут следования эскадры хранился, естественно, в глубокой тайне, но даже элементарного знания географии достаточно, чтобы безошибочно определить наиболее опасные точки. Это Датские проливы, Босфор и Дарданеллы, Суэцкий канал. И именно туда летом 1904 г выехали чиновники Департамента полиции.
   В район Датских проливов был направлен Аркадий Михайлович Гартинг, коллежский советник, до того заведовавший берлинской агентурой Департамента полиции, а зона Черноморских проливов поручалась подполковнику отдельного корпуса жандармов Владимиру Тржецаку - бывшему шефу балканской агентуры. Он поехал в Константинополь.
   В отличие от своих коллег по Военному ведомству или МИД, чиновники Департамента полиции работали на полулегальном положении, и даже свои шифрованные сообщения подписывали псевдонимами. Тржецак, например, получил паспорт на имя А.К.Цитовского - агента Добровольного флота в Константинополе, а Гартинг - Арнольда.
   Страны, где приходилось действовать агентам Департамента полиции, как правило объявляли о своем нейтралитете в войне. Но нейтралитет - нейтралитету рознь: в частности, активная помощь Франции российским агентам разительно отличалась от позиции также формально нейтральной Турции. Тржецак, постоянно сталкиваясь с противодействием тайной полиции султана нередко был вынужден действовать с немалым риском для жизни.
   Но и дружественная позиция Франции и Дании также не позволяла российской агентуре действовать в этих странах открыто, дабы не спровоцировать крупного международного скандала. Япония, как главное заинтересованное лицо, бдительно следила за тем, как формально нейтральные страны соблюдают свой нейтралитет. Поэтому не приходится удивляться, что методы работы агентов Департамента полиции как правило были не в ладах с законом. Широко использовалась слежка, перлюстрация корреспонденции, подслушивание, а иногда и просто кражи особо важных документов.

 


                                     ************************************************

 

   Зона ответственности Гартинга включала в себя побережье Дании, Швеции, Норвегии и Германии. В короткий срок ему удалось наладить свыше 80 наблюдательных постов в этом регионе, главным образом в прибрежных городах. По его словам, к "наблюдательной службе" было привлечено более 100 местных жителей. Кроме того, Гартинг установил весьма тесные контакты с рядом шведских пароходных и страховых компаний, которые предоставили в его распоряжение (причем, иногда бесплатно) некоторое число судов для несения патрульной службы на море.
   Главная задача Гартинга заключалась в обнаружении в районе Датских проливов японцев. Его наблюдательная служба неоднократно фиксировала, например, появление миноносцев без каких-либо опознавательных знаков. В сентябре 1904 г неожиданный визит в район проливов нанес капитан Такигава - военный атташе Японии в Берлине. Но благодаря довольно тесным контактам Гартинга с представителями датских властей, последние сразупоставили японца под наблюдение, и он вскоре был выслан из страны вместе со своими сотрудниками - немцами.
   Выход в море Второй Тихоокеанской эскадры неоднократно по разным причинам откладывался, но наконец 2 октября 1904 г она покинула Либаву и двинулась к проливам.
   Кроме обеспечения безопасности прохождения эскадры, флотилия Гартинга оказала российским кораблям и некоторые другие услуги. Например, удалось предотвратить аварию флагманского броненосца "Князь Суворов", который едва не наскочил на мель. Также прямо на переходе был отремонтирован один из миноносцев.
   7 октября эскадра благополучно покинула владения Гартинга и вышла в Северное море. Движение осуществлялось шестью отрядами. 8 октября около 21 часа с отставшего транспорта-плавмастерской "Камчатка" по радио Рожественский получил донесение, что транспорт атакуют 8 миноносцев без опознавательных знаков. Через несколько часов, когда эскадра подходила к Доггер-Банке, прожектора флагманского броненосца неожиданно выхватили в темноте какой-то трехтрубный корабль, который двигался без огней курсом, пересекающим курс эскадры, что само по себе являлось грубым нарушением правил судоходства. По другой версии (со ссылкой на строевой рапорт Рожественского)миноносцев было несколько, и двигались они расходящимися курсами. По словам очевидцев, командующий несколько минут не отрывал бинокля от глаз, и только убедившись - а вся ответственность, как нетрудно догадаться, при любом раскладе ложилась только на него - что это действительно миноносцы, он отдал приказ открыть огонь.
   Обстрел осложнялся наличием большого числа рыбачьих баркасов, кои, по словам того же Рожественского (и других очевидцев) вели себя весьма подозрительно. Они забывали включать сигнальные огни, неожиданно начинали пересекать курс эскадры, и т.п
   Обстрел продолжался около 10 мин, при этом одно рыболовное судно было потоплено и несколько повреждено.
   Неожиданно на левом траверзе "Суворова" появились силуэты еще каких-то кораблей, по которым вновь была открыта стрельба. Но это оказались русские крейсера "Аврора" и "Дмитрий Донской".
   В результате "боя" в "Аврору" попало 5 снарядов, повредивших надводный борт. Были и человеческие жертвы: тяжело ранен и впоследствии скончался корабельный священник, и легко - матрос-комендор.
   Эскадра продолжала свой путь, опасаясь нового появления этих неизвестных кораблей, а газеты всего мира уже на следующий день сообщили, что жертвами инцидента на Доггер-Банке стали мирные рыбацкие суда. Так как флотилия была приписана к английскому порту Гулль (Hull), то и инцидент этот получил наименование Гулльского.
   Надо сказать, что инцидент этот до сих пор остается одной из неразгаданных тайн истории.
  Существует несколько версий, две из которых изложены в книге В.П.Костенко "На "Орле" в Цусиме".
   Бывший корабельный инженер броненосца предполагал, что это могли быть как миноносцы, закупленные Японией в Англии, так и немецкие, скрытно следившие за русской эскадрой.
   Обстоятельства произошедшего разбирались дважды: по горячим следам в Англии, и чуть позже - международной комиссией в Париже. Россия оказалась практически на грани войны с Англией, которая угрожала разрывом дипломатических отношений.
   Несмотря на свидетельства участников похода, России доказать присутствие японских кораблей в ночь с 8 на 9 октября в европейских водах не удалось. Но российское правительство предприняло все меры, дабы не задерживать переход эскадры. Оно согласилось возместить убытки, и обеспечить пенсиями семьи погибших и раненых рыбаков.
   Ясность может наступить только в том случае, если вскроются соответствующие документы в архиве Британского Адмиралтейства. На находки в архивах Германии и Японии рассчитывать вряд ли целесообразно, поскольку страны эти проиграли 2-ю мировую войну, и их уцелевшие архивные фонды давно стали достоянием историков.

 

                              ********************************************


   Как уже говорилось, ответственность за обеспечение безопасности эскадры в районе черноморских проливов возлагалась на В.Тржецака. Используя содействие российских дипломатов, и в первую очередь российского военно-морского атташе в Турции капитана Шланка, Тржецак довольно быстро сумел установить наблюдение за членами местной японской колонии. Вскоре он сумел убедиться, что версия о намерении японцев напасть на русские корабли в районе Проливов не имеет под собой никаких оснований. К этому выводу он пришел уже в августе 1904 г, но Санкт-Петербург 100%-ти этого вывода не разделял.
   В конце октября 1904 г. отряд транспортных судов благополучно миновал зону Проливов и вошел в Средиземное море. Основные силы эскадры к тому времени уже обогнули Европу, и возле южной оконечности Испании произошло их разделение. Для новых броненосцев в силу их значительной осадки (почти 8 м) проход через Суэцкий канал был закрыт, поэтому они направились вокруг Африки.
 Часть же средних кораблей под командованием контр-адмирала Ф.Д.Фелькерзама через Гибралтар вошли в Средиземное море и в дальнейшем вместе с отрядом транспортов через Суэцкий канал вышли в Индийский океан.
   Летом 1904 г в район Суэцкого канала был послан надворный советник Геденштром, бывший до того консулом в Хакодате. Выводы, к которым он пришел после обследования канала и прилежащей территории, доказывали необходимость учреждения охраны и там.
   Однако в Санкт-Петербурге методы работы Геденштрома неудовлетворительными. К сентябрю 1904 г усилиями МИД, Морского ведомства и Департамента полиции была разработана новая схема охраны Суэцкого канала, в которой Геденштрому поручалась уже вспомогательная роль. Первую же скрипку предстояло сыграть российскому дипломатическому агенту в Египте действительному статскому советнику Максимову.
   Что же касается Департамента полиции, то он на сей раз в качестве основного исполнителя избрал иностранца - отставного капитана французской секретной службы Мориса Луара. С помощью наемных яхт ему надлежало следить за возможным появлением японцев в Средиземном и Красном морях, а  главное - попытаться проникнуть в администрацию Суэцкого канала.
   Максимову же на совещании в Санкт-Петербурге в сентябре 1904 г было поручено провести переговоры с фактическим главой египетской администрации британским генконсулом лордом Колмером и с губернатором Суэцкого канала для обговора условий прохождения через канал русских судов.
   Эту миссию Максимов исполнил успешно, поскольку великие державы - Англия и Франция весьма опасались остановок движения русских кораблей в канале, чреватых огромными убытками (как говорится, союзники - союзниками, а деньги - всегда деньги).
   13 ноября 1904 г сводный отряд российских боевых кораблей и вспомогательных судов под общим командованием контр-адмирала Ф.Д.Фелькерзама благополучно проследовал через канал и через Красное море вышел в Индийский океан, чтобы через месяц соединиться с основными силами эскадры.
 Никаких признаков активности японцев в зоне Суэцкого канала обнаружить не удалось.
   Безопасность дальнейшего движения Второй Тихоокеанской эскадры вплоть до ее вступления в бой обеспечивалась уже штатными представителями МИД и Военного министерства в странах зоны Индийского и Тихого океанов. Российские секретные службы свой экзамен выдержали с честью.



Просмотров: 4176,  Автор: Роман Казачков
Понравилось: 0      
Другие статьи автора Роман Казачков: (4) (Клик для открытия)

Добавить комментарии

Ваше имя:
Ваш E-mail:
Ваш сайт:
Сообщение:


Использовать HTML-теги запрещено!
Security Code:


 






© Все права защищены.
Воспроизведение, распространение в интернете и иное использование материалов,
опубликованных в сетевом журнале Friends-Forum.com " ФРЕЙМ " допускается только
с указанием гиперссылки (hyperlink) на frame.friends-forum.com
Рекомендуемая резолюция монитора 1024х768 пикселей.




Израиль по русски. Каталог-рейтинг израильских сайтов