Многие русские художники, взявшись за перо, обнаруживали литературный талант и создавали интересные произведения. Такой пример двойного

дарования – живописца и писателя являл собой и Константин Алексеевич Коровин. Он оставил множество воспоминаний о  годах  жизни и творчества  в России (будучи в эмиграции), воспоминаний о своих друзьях и близких. Друзей у Коровина было не так много, но те, о которых он поведал в своих рассказах, были очень близки и дороги ему. Таким другом для Коровина  оставался многие годы Михаил Врубель.

Михаил Александрович Врубель (1856-1910 гг.) художник-символист. Его произведения отличали драматизм и даже некоторая трагичность колорита, ломающийся штрих, совмещение планов, четкость и конструктивность изображения, символизм и обобщенность образов. Во всех его произведениях  чувствовалось присутствие некоторой загадочности и мистицизма. Темные горящие глаза его героев надолго оставляли след в памяти каждого ценителя искусства.

Врубель М.А. Автопортрет

                         М.А.ВРУБЕЛЬ (из воспоминаний К.А.Коровина)

Я немало страдал в жизни, так сказать, от непонимания, а еще больше от клеветы, от зависти, выражаемой часто под видом дружбы, от людей, которые ко мне приближались. Я чувствовал ее от многих, с которыми в жизни сталкивался. Мне

казалось, что это какой-то страшный дьявол у людей, дьявол в человеческой душе, более страшный, чем непонимание. Я его испытал от многих притворных моих друзей. По большей части эти люди подражали мне, подражали моей живописи, моей инициативе, моей радости в жизни, моей манере говорить и жить. Среди друзей моих, которые были лишены этих низких чувств и зависти, были В.А.Серов и М.А.Врубель. Почти все другие были ревнивы и завистливы.

Среди художников и артистов я видел какую-то одну особенную черту ловкачества. Когда кого-либо хвалили или восторгались его созданием, то всегда находились люди, которые тут же говорили: «Жаль, пьет». Или: «Он жмот»  или вообще: «Знаете, ведет себя невозможно». Огромную зависть вызывал М.А Врубель своим настоящим гениальным талантом. Он был злобно гоним. Его великий талант травили и поносили и звали темные силы непонимания его растоптать, уничтожить и не дать ему жить. Пресса отличалась в первых рядах этого странного гонения совершенно неповинного ни в чем человека. М.А.Врубель, чистейший из людей, кротко сносил все удары судьбы и терпел от злобы и невежества всю свою жизнь. Врубель был беден и голодал, голодал среди окружающего богатства. В моей жизни великое счастье – встреча и жизнь с этим замечательным человеком возвышенной души и чистого сердцем, с человеком просвещенным, светлого ума. Это был один из самых просвещенных людей, которых я знал. Врубель ни разу не сказал о том, что не так, что не интересно. Он видел то, что только значительно и высоко. Я никогда не чувствовал себя с ним в одиночестве.

 …Закупочная комиссия Третьяковской галереи не приобрела у Врубеля его картины «Демон», находившейся на выставке «Мир искусства» в Петербурге, при жизни Врубеля. Но после смерти та же комиссия перекупила его в Третьяковскую галерею от фон Мекка и заплатила в пять раз дороже, чем просил за свою картину Врубель.

Врубель поразительно рисовал орнамент, ниоткуда никогда не заимствуя, всегда свой. Когда он брал бумагу, то, отметив размер, держа карандаш, или перо, или кисть как-то в руке боком, в разных местах бумаги наносил твердо черты, постоянно соединяя в разных местах, потом вырисовывалась вся картина. Меня и Серова поражало это.

- Ты знаешь костюм и убор лошади? – спросил я, увидев средневековую сцену, которую он поразительно нарисовал.

- Как сказать, - ответил Врубель, - конечно, знаю в общем. Но я ее вижу перед собой и вижу такую, каких не было…

Врубель рисовал женщин, их лица, их красоту с поразительным сходством, увидав их только раз в обществе. Он нарисовал в полчаса портрет поэта Брюсова, только два раза посмотрев на него. Это был поразительный рисунок. Он мог рисовать пейзаж от себя, только увидав его одну минуту. Притом всегда он твердо строил форму. Врубель поразительно писал с натуры, но совершенно особенно, как-то превращая ее, раскладывая, не стремясь никогда найти протокол. Особенно он оживлял глаза. Врубель превосходно рисовал и видел характер форм. Он как бы был предшественником всего

грядущего течения, исканий художников Запада…

Врубель мог жить месяц на 3 рубля, ел один хлеб с водой, но никогда ни у кого, кроме меня, не брал взаймы. Врубель много рисовал, делал акварели-фантазии, портреты и бросал их там, где рисовал. Я никогда не  видал более бескорыстного человека…

Врубель говорил на восьми языках он окончил Петербургский университет

– два факультета: юридический и историко-философский, оба с золотыми медалями, и Академию художеств, где в оригиналах, рядом с Басиным, Егоровым, Бруни, Брюлловым, висели его замечательные рисунки с нагой натуры. Будучи славянином, Врубель был в отдаленности поляк по происхождению. Многое время жил за границей…

© КнИнга , 15 ноября 2004